Пока мы стояли на дороге, как кучка идиетов, накатил на нас отдохнувший конвой. Догнали они нас. Чуть стрелять с размаху не начали, деятели хреновы...
Хорошо, начальник конвоя наши машины узнал. Остановились они, грузовик бандитский оглядели и с дороги спихнули. Так это черное, что текло с грузовичка, это не бензин был. Это кровь текла. Там в кузове, оказывается, куча народа была. А мина прямым попаданием сделала там небольшой форшмак. Месиво костей, мяса и прочей мерзости. Вот и стекала из остатков кузова черная кровь черных душами людей.
Мария на себя инициативу взяла и попросила конвойных детей найденных от нас забрать. Мол, мы по делу едем, не до малышни нам. А вы мол, может найдете кого из родственников. Но конвойные на провокацию не поддались, и категорически от такого подарка отказались. Не их находка малышня эта и их это не касается. Оказывается, на Терре правило интересное по жизни сложилось. Ты кого спас, тебе за него ответ и держать. Совсем как на Диком Западе, во времена завоеваний Америки. Да уж, Экзюпери отдыхает. Не первый он был, кто такое правило придумал, совсем не первый.
Полезли конвойщики в кузов, тела вниз стащили. Обшарили. Бр-р-р, и как не брезгуют в таком дерьме ковыряться? Приносит их начальник Алеку пачку документов и говорит:
- Ты это, парень, возьми документы. Оно как бы и машина эта раздолбанная - ваш трофей теперь. Если вам этот хлам надо. А документы эти, когда вернешься, в управу отнесешь. Сдашь.
- Ага, - говорит Алек, - я документы принесу, а меня в кутузку, за убийство.
- Да ты что, паря! Кто тебя садить будет за этих уродов? Если что, так я свидетелем пойду. Вот, глянь, в кузове в углу валялось. Покажешь в управе городской, тебе еще и награду отсыплют. Положено.
И протягивает Алеку баул. Грязный, окровавленный, в ошметках.
- Открой, глянь, - говорит. - Сразу поймешь, что да как.
Алек открывать баул не захотел, у сына моего уже так рука видно болела, что он только о ней и думал. Держит ее бережно левой рукой. Сам бледный. Стоит, пошатывается.
- Да ты, парень, на ногах не стоишь! Иди, пусть бабы ваши тебе перевязку, что ли, сделают. Вон, с руки-то сколько накапало уже...
Я сына к машине обратно отвела, Марию позвала. Соня примчалась, стоит, слезки капают. Гладит Алека по голове, как маленького. Полезла с него рубашку срезать, чтобы до раны добраться... Срезали. Хорошо, рана сквозная, пронесло по мясу. Кровищи! Кровищи-то натекло... То-то Алека шатать стало, бедного моего.
Антон аптечку вытащил, спирт на бинт налил, садист, рану почистил. Алек шипит, я его держу, чтобы не дергался.
- Тихо, - говорю, - мальчик мой. Тихо. Сейчас обработаем твои раны геройские. И все хорошо будет. В армии без ранений было, теперь получил. Мамин герой.
- Больно, ма...
- Уже все хорошо, мальчик.
- Все хорошо, Алек, ты такой герой, я за тебя замуж пойду, не отвертишься.
- Вот видишь, родной, Сонечка уже согласна, осталось тебя уговорить.
- Жжет сильно...
Я трещу, как сорока, а Антон с Соней дырку от пули в четыре руки обработали, обезболивающее вкололи. Соня три стежка наложила, один спереди, два сзади. Пуля навылет прошла, вторая дырка покрупнее получилась. Потом антибиотиком засыпали, забинтовали и руку на бинт повесили. Бедный Алек сидит с закрытыми глазами. Мой сын, совсем как я, боль не переносит. Маленький мой храбрый мальчик. Уложили мы его на заднее сиденье. Снотворное дали. Спи. Лакуша легла рядом с ним, охранять, как раз ей места хватило.
Я тоже таблеток успокоительных съела. Потому что-то стало трясти организму мою не по-детски. У меня всегда так. Когда что-то надо делать, я все делаю как надо. Но потом, как отходняк наступает, меня трясет, и спать отрубаюсь. Но сейчас нельзя спать. Во-первых, темнеть скоро начнет. С дороги желательно убраться. Конвой дальше ехать собрался. Их солдатик баул бандитский в наш пикап забросил - ваше, говорит, не потеряйте. Во-вторых, Алек спит, значит снова мне командовать?
Пока мы с Алеком возились, Юра детского питания купил у мамочек из конвоя. У него у самого ребенок маленький есть. Так он единственный на тот момент подумал, если нам ехать дальше, малыша кормить чем-то надо. Кстати, а где дети? А они у Розы в машине были. Она их к себе как забрала, так они там с ней и остались. Вот она старшего мальчика успокаивала, на руках держала. Вот же блин... Хотя бы Роза не растерялась.