========== Глава 1 : Зависимость ==========
Она закрыла дверь и прислонилась к ней. Кольцо на ее пальце стало тяжелым, и она автоматически сжала левую руку в кулак, медленно выдыхая. Она знала, что это неправильно. Она знала, что из-за этого рискует всем, но не могла это остановить. Комок в ее горле становился все больше, и на мгновение она подумала о том, чтобы развернуться и покончить с этим, но это было невозможно. Он сделал это невозможным.
— Грейнджер, — ухмыльнулся он.
— Это Уизли, — пробормотала она и бросила на него раздраженный взгляд. Она всегда надеялась, что он так ее назовет, и она вырвется из этого состояния.
Он приподнял золотую бровь и немного склонил голову набок: — Нет, Грейнджер, в порядке.
Видите ли, Гермиона Грейнджер всегда несла ответственность, даже когда была ребенком. Она умела отличать хорошее от плохого, справедливое от несправедливого. Будучи трудолюбивой ученицей, она всегда была лучшей в своем классе, всегда была номером один, всегда была примером идеального ребенка. Она пробивалась через Хогвартс, жадно впитывая все знания, чтобы стать еще лучше. И так, как это произошло? Как кому-то вроде него удалось таким образом разрушить ее достижения, заставить ее сомневаться в себе, в самых простых вещах, заставить ее почувствовать себя так, будто она каким-то образом предала свое прежнее «я»?
Он был подобен наркотику. И она имела в виду буквально. Еще во времена Head Girl она часто видела, что Пикси Даст делала со студентами. Стресс экзаменов наверстывал упущенное, и они покупали его в огромных количествах, надеясь, что это поможет, умоляя ее не конфисковывать его. Конечно, всегда так. Но она никогда не знала почему. Почему кто-то может позволить своему телу быть поглощенным чем-то так сильно, что они этого жаждут?
Она почти улыбнулась. Ответ был прямо перед ней. Он смотрел на нее своими пронзительными серыми глазами, сцепив руки за спиной, ухмыляясь на губах. Он был везде. В ее разуме, теле и душе. Как будто она была зависима и не могла насытиться. Его запах был на ее одежде — мужской, сильный, требовательный. Он не хотел оставлять ее одну. В тот момент она даже не была уверена, хочет ли, чтобы он ушел. Это ее нервировало.
— Я просто… — она замолчала, когда он сделал шаг вперед, его нижняя губа прижалась к идеальным белым верхним зубам. Он выглядел голодным.
— Пощади меня, я знаю, почему ты снова здесь.
Ее глаза сузились, и она приподняла подбородок: — Я бы посоветовала тебе вести себя прилично, Малфой. Я не в настроении для игр и… — она проглотила остаток реплики, когда он сделал еще один шаг вперед, ее дыхание было нарушено. То, что он с ней сделал, нервировало. Она много раз думала о том, чтобы положить этому конец, но этого так и не произошло.
Еще один шаг, и он оказался прямо перед ней, слишком близко, для того, чтобы она могла нормально думать. Он был выше, ее голова едва доходила до его плеч. Она посмотрела на него и подняла руки, положив их ему на грудь. Она казалась твердой, и от этого она дрожала от нетерпения.
— Грейнджер, — начал он, положив руки ей на голову. Он немного наклонился, его губы прижались к ее уху. — Я уверен, что у тебя сейчас приступ вины, но мне плевать.
Она издала звук в глубине своего горла и открыла рот, чтобы огрызнуться на него, но его длинный указательный палец внезапно прижался к ее губам.
— Шшш, давай не будем проходить через это снова, — прошептал он немного настойчиво, его нижняя часть тела внезапно врезалась в ее. Она вскрикнула и немного пошевелилась, слишком сильно прижавшись спиной к двери.
— Мы с тобой прекрасно знаем, что это меня не остановит, Грейнджер. — Его губы скользнули от ее уха к ее шее, он позволил им парить там нарочно, от его дыхания ее кожа покрылась мурашками. — С Уизли ты или нет, ты не можешь отпустить это. Я заставлю тебя жаждать меня, я дам тебе то, чего у тебя никогда не было раньше, и ты нуждаешься во мне.
Она закрыла глаза, румянец залил ее щеки и шею. Вдруг стало очень трудно дышать, и все, на чем она могла сосредоточиться, это его голос, его дыхание на ее чувствительной шее и тот факт, что он восхитительно давил на нее. Один кивок ее головы, и она подтвердила то, что он сказал.
Он тихо зарычал в ответ на ее согласие, и его руки внезапно оказались в ее волосах, он раздвинули ее ноги своими. Она ахнула от этой мысли и слегка выгнула спину, еще сильнее прижимаясь к нему. Больше, больше, больше, ей всегда нужно было больше. Ее ногти впились в его дорогую мантию, и она потянула его к себе, ее обручальное кольцо один раз вспыхнуло в тусклом свете в комнате.
Маггловский мотель, в котором они встречались последние несколько месяцев, стал для нее вторым домом. Она была так хорошо знакома с их комнатой, с окрестностями и чувствовала себя там спокойно. Но только когда он был с ней.
У нее не было времени чувствовать себя виноватой из-за всего этого, потому что его губы довольно сильно коснулись ее. Он всегда так целовал — как будто требовал ее снова и снова, пытаясь показать ей, только он может заставить ее так реагировать и отчаянно нуждаться в нем от одного поцелуя. Ее глаза автоматически закрылись, и она открыла рот, давая ему доступ. Его язык сразу же нашел ее, и она захныкала, когда они встретились, температура ее тела поднялась.
Она всегда терялась, когда он ее целовал, всегда забывала о себе и о том, что на самом деле делала. Этого было слишком много, слишком интенсивно, и думать о нем не могло быть и речи, поскольку он был в ее уме и был так близок к ней физически. Она захныкала, когда его зубы прикусили ее нижнюю губу, а ее руки скользнули вверх от его груди к шее, схватившись за его волосы сзади. Она прижалась ближе, наслаждаясь тем фактом, что могла свести его с ума. Она почувствовала его слабое возбуждение у себя в животе, и когда ее ногти слегка царапнули его шею, он снова зарычал и схватил ее за задницу, приподняв.
Они не прерывали поцелуй, пока он нес ее к кровати, слишком отчаянный и нуждающийся, чтобы даже дышать. Это лекарство было лучше, чем само дыхание. Это заставляло ее тело болеть за него, и она хотела этого прямо здесь и сейчас.
Он бросил ее на кровать и расстегнул халат, позволяя ему растекаться вокруг его ног. Ее глаза жадно скользили вверх и вниз по его телу, а ее маленький язычок выскочил наружу, медленно смачивая пересохшие губы. Его серые глаза, которые теперь потемнели от вожделения и желания, прикоснулись к ее губам, и он застонал.
— Ты будешь моей смертью, Грейнджер. Снимай все это, — скомандовал он и сбросил ботинки, одновременно расстегивая молнию на брюках.
Она кивнула и быстро стянула блузку через голову, ее локоны спадали вниз и обрамляли ее лицо. Она расстегнула юбку, скользнула по бедрам и бросила на пол. Закончив с нижним бельем, она подняла глаза и обнаружила, что он полностью обнажен. Он смотрел на нее, его правая рука свободно свисала сбоку, а левая сжимала его и без того твердый член. Золотое кольцо его правой руки опасно сверкнуло, и она почти нахмурилась.
— Иди сюда, Грейнджер, — сказал он хриплым голосом.
Она взглянула на него и направилась к краю кровати. Он придвинулся к ней ближе, его член был прямо перед ее влажными губами. Она заерзала на кровати, чувствуя, что намокает. Ей нравилось делать это для него. Ее глаза скользили вверх по его телу, по той золотой прядке волос, с которой она любила играть, по его прессу, груди и к его лицу. Он выглядел почти идеально с запрокинутой головой, плотно закрытыми глазами и слегка покрасневшими щеками.
Она обхватила губами головку члена, и он зашипел, его рука автоматически вошла в ее растрепанные волосы. Она издала одобрительный звук и подняла руку, чтобы обернуть ею основание его члена, ее язык теперь закрутил кончик. Он дышал прерывисто, его бедра слегка дернулись вперед, когда ее губы скользнули вниз по всей длине.
— Не дразни, черт возьми, — прорычал он, и его рука сжала ее волосы.
Она застонала, и ее глаза закрылись при этой мысли, ее губы и язык отсасывали так, как ему это нравилось. Она знала, как нажимать все его кнопки, знала, что он любил больше всего, что ему нравилось больше всего и что заставляло его нервничать. И она никогда не отставала. В конце концов, она всегда была трудолюбивой.