— Вскроем? — загорелась Настя.
— Еще чего! — запротестовал я. — Мне хватает приключений и на службе.
— Интересно же… Да и глупо, согласись, рисковать, не зная, ради чего.
Резонное замечание… Я сдался. Настя вынула из сумочки пилку для ногтей и вспорола край конверта.
— По-моему, здесь какие-то финансовые документы, — сказала она, проглядывая ксерокопии.
— Банковские, — поправил я.
Платежки, ордера, выписки из лицевых счетов трех-четырех фирм… Всего полтора десятка листков.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Смутно, — сознался я.
Где-то позади автобуса заорала автомобильная сирена: не милицейская — просто кто-то беспрерывно жал на обычный клаксон. Вой быстро приблизился.
— Смотри, обходят! — Настя отдернула занавеску и прижалась лицом к стеклу.
Я вытянул шею над ее плечом. "Девятка" промчалась вперед. Высунувшаяся из окна рука в перчатке недвусмысленно предлагала нашему шоферу вновь остановиться. Автобус начал тормозить…
— Господи! — охнул кто-то.
— Одного им мало! — нервно хохотнул молодой человек на первом сидении.
Настя торопливо запихнула бумаги обратно в конверт.
— Погоди, — удержал я жену, собирающуюся спрятать его на прежнее место. — Они не обнаружили документы у курьера и рассудили, что он либо избавился от них в салоне, либо кому-то передал… Последнее — хуже.
— Да, если затеют обыск… — жена не договорила, тревожно глядя на меня…
С шипением отворилась дверь, забухали подошвы солдатских ботинок. Верзила, с которым мы недавно имели удовольствие общаться, склонился к шоферу.
— Вы с ума сошли! — опешил водитель.
— Делай, что говорят! — грозно прикрикнул омоновец.
Автобус нехотя тронулся. Верзила развернулся лицом к пассажирам, держа автомат стволом вверх.
— По какому праву? — взвился гражданин средних лет. Встать ему помешала супруга, вцепившаяся в рукав куртки.
— Задержанный нами преступник спрятал где-то здесь важные улики. Мы обязаны произвести досмотр автобуса. Прошу сохранять спокойствие и не препятствовать работникам милиции выполнять служебные обязанности. Мы постараемся вас долго не задерживать.
С минуту люди переваривали новость. Тем временем по команде "пятнистого" водитель свернул на лесную дорогу и вскоре остановился на полянке возле внушительных елей.
— Всем покинуть салон! — распорядился человек с автоматом.
Первым с ворчанием поднялся мужчина, интересовавшийся правами проверяющих. Я ощутил, как Настины ноготки впились в мое запястье… Господи, какую глупость мы совершили! Выбираясь из тесного кресла, я столкнулся с девчонкой в пальто и пропустил ее вперед…
— Вещи оставить тут! — скомандовал верзила, отобрав у яркой дамочки хозяйственную сумку.
— Отдай, засранец! — крикнула неисправимая скандалистка, потянувшись за своим кровным.
Некоторых людей ничему не учит собственный плачевный опыт. Потерявший терпение боец схватил возмутительницу спокойствия за шиворот и выкинул ее из салона. Бедняжка с протестующим воплем скрылась с наших глаз. Все остальные сразу поняли, что шутки кончились. Народ суетливо устремился к выходу…
Нас построили в шеренгу вдоль борта лицом к автобусу. Руки разрешили не поднимать.
— Потерпите, — вполне миролюбиво сказал второй омоновец, не убирая, впрочем, палец со спускового крючка.
Мы и терпели. Лишь строптивая дамочка оглядывала свой испачканный светлый плащ и тихонько подвывала.
Верзила орудовал внутри салона. Третий боец разместился возле "девятки" метрах в десяти от нас — ближе к шоссе. За задним стеклом машины маячил затылок очкарика. Я искоса поглядывал на Настю. Та едва заметно улыбалась краешками губ: пронесет, мол…
Наконец старший патруля выпрыгнул из автобуса.
— Хорошо! — подвел он итог, не скрывая разочарования и досады. — Там ничего нет… Нам придется обыскать каждого из вас.
— И баб? — хихикнул крестьянин. Как у человека, наиболее близкого к матушке-земле, у него в любой ситуации сохранялось природное чувство юмора.
— А что ищете? — заинтересовалась бабуся.
— Произвол! — воскликнул борец за гражданские права и мигом схлопотал тычок в спину.
Конечно я знал, что омоновцы обычно не церемонятся при проведении операций — жизнь заставляет. Однако сейчас подобная жестокость была вряд ли оправдана. Естественно, свои выводы я оставил при себе…
Верзила подошел к молодой женщине — крайней слева. Его напарник занялся "шмоном" на правом фланге нашей шеренги. Я чуть повернул голову: третий — страхующий — настороженно наблюдал за спектаклем со стороны.