Другими словами, пришло время снова надевать маску. Но не для того, чтобы спрятать боль. Просто она пока боялась, что недостаточно хороша для него.
Она доверилась Джаго, и он не подвел ее, поэтому теперь она могла наконец доверять самой себе. Доверять любви, которую она так жаждала кому-нибудь подарить. Но прежде чем строить отношения с Джаго, она должна убедиться, что у Рози все хорошо, и что-нибудь сделать для других беспризорных детей.
Она будет носить маску, чтобы Джаго не чувствовал себя виноватым из-за того, что не любит ее.
Вдалеке послышался шум вертолета, и Майри сказала:
— Нам надо пошевеливаться. Поможешь мне с пуговицами?
— Мы могли бы остаться здесь, — ответил Джаго, взяв ее за руку. — Питаться ягодами и орехами.
— Могли бы, но мне нужно снимать новый фильм, а тебе писать книгу.
— Ты пригласишь меня на премьеру своего фильма?
Она помедлила.
— Он будет о разрушенных семьях, Ник, Об усыновлении. О поиске биологических родителей.
— Истории, которые не всегда хорошо заканчиваются? — предположил он. — Ты поэтому не следила за судьбой Рози? Потому что она могла плохо кончиться?
— Я… — Его взгляд был таким пронзительным, что она не смогла солгать. — Да. Я подвела ее, не так ли?
— Ты хотела верить в то, что она счастлива. Когда боишься, что реальность может не соответствовать мечте, испытываешь искушение оставаться там, где безопасно.
— В мечтах… — Майри огляделась по сторонам, впитывая в себя окружающую красоту. — Возможно, я всегда цеплялась за мечту, боясь принять реальность. — Она помедлила. — А ты разве не делаешь то же самое. Ник? Не цепляешься за мечту об идеальной семье? Не можешь принять своих родителей такими, какие они есть?
Этот вопрос не требовал немедленного ответа. Высвободив свою руку, она начала застегивать пуговицы на рубашке.
Шум вертолета усилился.
— Нам пора, Ник.
Протянув руку, он остановил ее.
— Я же обещал, что помогу.
Майри не стала возражать. Этот интимный жест поставил точку в истории, которая приключилась с ними на этом острове.
Неожиданно Ник сказал:
— У меня есть идея.
Над головой нависла черная тень, и с деревьев посыпались листья.
— Давай вернемся сюда ровно через год. Ты возьмешь пакетик леденцов, а я — бутылку местного бренди. Мы наберем ягод и устроим пикник. Возможно, останемся здесь на ночь, разожжем костер и положим туда охапку лилий, чтобы отблагодарить богов за наше спасение.
Майри улыбнулась, и на мгновение Джаго показалось, что она предложит ему остаться здесь навсегда. Но вместо этого она поднялась на ноги, покачала головой и сказала:
— Лилии… Ты не думал, что их аромат может действовать как наркотик?
Иными словами, нет.
— Давай выбираться отсюда.
Не дожидаясь его, она повесила на плечо сумку и пошла вверх по тропинке. Джаго слышал голоса, выкрикивающие их имена. Похоже, он был слишком строг к Фелипе Доминесу.
Быстро одевшись, он последовал за ней наверх и заверил спасателей, что в развалинах храма никого, кроме них, не было. Когда они добрались до расчищенной площадки, где Ник оставил свой «лендровер», который теперь лежал на боку в канаве вместе с искореженным автобусом, Майри окружили туристы из ее группы. Они встретили ее как настоящую героиню. Прежде чем Ник смог снова к ней присоединиться, он услышал, как женский голос произнес его имя.
— Джаго!
В следующую секунду ему на шею бросилась Флисс.
— Ты жив!
— Похоже на то, — пробурчал он, высвобождаясь из ее объятий. — Я не ожидал снова тебя здесь увидеть. Что ты здесь делаешь, Флисс?
— Фелипе попросил меня сделать несколько фотографий храма. Заодно я хотела все тебе объяснить насчет книги. Ты о ней слышал?
— Да. Надеюсь, ее будут продавать в отделе художественной литературы.
Флисс виновато улыбнулась.
— Итак, когда произошло землетрясение, на острове началась паника. Я сказала Фелипе, что, если он что-нибудь не предпримет, я всем расскажу о том, что книга была состряпана специально нанятым человеком…
— И он вдруг понял, что на острове полно туристов, у которых есть семьи, и забеспокоился.
— Возможно. Мне очень жаль насчет книги. Правда.
— Правда состоит в том, Флисс, что ты нашла легкий способ поживиться и обрести известность. Ты не создана для научной деятельности, Флисс. Что касается книги, мне все равно.
Единственное, что его сейчас волновало, — это Миранда, которая садилась в вертолет вместе с другими женщинами. Ему нужно было добраться до нее, сказать ей…