Макс ещё несколько минут простоял на одном месте, после чего спрятал книгу в портфель, вышел из зала и направился к выходу.
На вахте его встретила Татьяна Владимировна, она радостно улыбнулась и спросила:
-Ну, как поиски?
-Никак.
-А я о чём.
-Вы там приберитесь, пошлите кого-нибудь.
-Да вот хочу, только времени никогда нет. А с чего ты взял, что она там есть?
-…
-…
-… Один из задержанных сказал, что у них про это говорили…
-И вы ему поверили?
-Нет… Но решил проверить. Теперь вижу, что её даже найти невозможно, никогда не поверю, что в радикальной исламистской секте знают о том, о чём не знает ФСБ.
-Ну и правильно. Вот я вам ваши документики собрала.
-Спасибо, я пойду.
-Так книгу мне искать?
-Нет, подберите мне что-нибудь по экстремистам.
-Конечно-конечно. Распишитесь здесь.
Макс поставил свою роспись, взял документы, направился в свой кабинет, где убрал их в сейф, после чего оделся, вышел на улицу и направился в метро.
Но как только он вышел из здания управления ему очень захотелось взять книгу в руки и прижать к груди. Максим открыл портфель, достал книгу, засунул её под кожаную куртку и продолжил свой путь, придерживая фолиант рукой.
Парень спустился в метро, купил билет, сел в последний вагон, в котором было полно людей и стал ждать, когда поезд доедет до Охотного Ряда, чтобы оттуда пересесть на Театральную. Несмотря на вечер и на огромное количество людей до Охотного Ряда поезд доехал быстро. Максим вышел из вагона и стал внимательно осматривать таблички, которые указывали местонахождение перехода на Театральную.
Неожиданно он почувствовал сильный удар сзади, который ему нанёс лысый мужчина, лет пятидесяти, с большим горбатым носом. После этого, вместо извинений, мужчина ещё раз толкнул Максима и прокричал, старая заглушить стук колёс:
-Заебали, блядь, такие как ты. Какого хуя ты встал в центре зала? Совсем, блядь, больной, нахуй?
Максим, несмотря на свои должность и звание, всегда старался не связываться с неадекватными людьми. И в этот раз он хотел молча отойти в сторону, но какая-то неведомая сила не дала ему этого сделать, кроме того, он заставила его толкнуть мужика, оскорбившего Макса.
Мужик явно не ожидал такой наглости. Он трясся от злости и всё время молчал, очевидно подбирая слова для ответа на такую дерзость. Макс снова хотел отойти в сторону, но, неожиданно сам для себя, произнёс:
-Будь ты проклят, подонок безродный! Пусть будут прокляты дети твои, дети их детей и все твои родственники до сотого колена и до сотого рода, а после пусть исчезнет твой поганый род из этого мира. А самого же тебя пусть всю твою несчастную жизнь преследуют горе и неудача, после чего пусть тебя ожидает лютая смерть!
Мужчина странно посмотрел на Максима и тихо промямлил:
-Ты совсем ебанутый, мужик…
Максим снова почувствовал, что может управлять собой и направился к переходу.
Сев на Театральной, Максим спокойно добрался до Царицыно. Всё это время он придерживал рукой книгу, которую почему-то не мог отпустить, только здесь, на станции метро ему стало легче, и он достал книгу из-под куртки и положил её в портфель, после чего достал телефон, чтобы набрать Оле которая должна была его ждать возле метро, но неожиданно его взгляд упал на руку, которой он держал манускрипт.
Вся кисть была покрыта крупными волдырями и язвами, которые гноились и неприятно пахли, на ладони практически отсутствовала кожа. Кроме того, даже ногти на руки почернели и покрылись каким-то странным налётом. При этом, Макс не чувствовал, ни боли, ни пощипывания, раны не чесались и не было никаких-либо других неприятных ощущений.
Максим встал возле лампы и стал внимательно рассматривать руку, но неприятный запах и ужасный внешний вид привлекли к себе ненужное внимание, и когда, проходящая мимо него, старуха плюнула в его сторону и громко крикнула: «Заразных бомжей в метро запустили, суки!!!», ему пришлось спрятать руку в карман, достать телефон и позвонил Оле, которая ждала его в машине, в двухстах метрах от метро.
Максим поднялся по лестнице, подошёл к машине и сел внутрь. Оля поцеловала его в щёку и тихо спросила:
-Ну как?