— Гермиона? — попыталась разбудить ее. — Гермиона?
Она пока не реагировала. Судя по кровавым пятнам на футболке, ей тоже досталось. Луна тоже спала. Ну и мне не помешает короткий отдых. При следующем пробуждении я сразу уловила странный шум возни. Это была Гермиона. Она тихо стонала, пытаясь оценить раны на теле. Оказалась, маньячка своим ножом оставила на руке ужасные порезы в виде надписи: «грязнокровка».
— Гермиона?
— Эл? — отвлеклась она.
— Долго я провалялась?
— Не знаю, сама недавно проснулась.
— Ясно… Водички случайно не принесли?
— Н-нет…
— Жалко, — наступила пауза.
— Прости, Эл… Это я… Из-за меня… — Гермиона совсем приуныла.
— Да брось. Ай-а-а… Боже, чувствую себя старухой. Так-с, нужно размяться. Арх… Ладно, не нужно. Просто посидим. Как думаешь, долго они нас здесь продержат?
— Беллатриса упомянула, что пока Лорд не вернется.
— Оу… И чего она хотела от тебя? Разве, не считается, что Гарри Поттера больше нет. А значит и нет смысла оставлять тебя в живых.
— Думаю, она в курсе, что это ложь.
— Хм… Значит, Поттер может быть в самом деле жив и находится в таком же месте, как и мы.
— Да, — Гермиона бросила взгляд в сторону Луны, когда та дернулась.
Так, так… Что же делать? Для начала надо кое в чем удостовериться. Немного придя в себя, я доковыляла до двери и крикнула нашим тюремщикам:
— ЭЙ! Я ХОЧУ ГОВОРИТЬ! ЭЙ! Я ПЕРЕДУМАЛА! ЭЙ! ЭЙ! ЭЙ! АУ! УУУУУУ! Я МОГУ ТАК ОРАТЬ ВЕСЬ ДЕНЬ! АУ!!! Я ХОЧУ ПОГОВОРИТЬ!
Никого нет что ли?
— ЭЙ! — потом к крикам добавила лязг ударами в дверь. Хотя звуки были не такими громкими, как я представляла. — ЭЙ, ВЫ ТВАРИ! МРАЗИ! СУКИ!
Снова никакой реакции. Потом начала бить ногами дверь уже в полную силу, чуть подключая магию. И каждый удар стоил мне нервных клеток.
— СЛЫШИТЕ?! Я УБЕГАЮ!
— Что ты делаешь? — тихо спросила Гермиона, не понимая моих страданий.
— Проверяю кое-что. ЭЙ! АУ! Неужто никого или спят?
А нет, раздался щелчок двери, потом топот.
— ДА! ДА! ТЫ! Я ХОЧУ ГОВОРИТЬ С ЛЕСТРЕЙНДЖ!
— Заткнись! Нет ее. И до завтра не будет! — раздраженно бросил сонный человек.
— А ТЫ КТО?!
— Я тот, кого ты не хочешь доставать больше, — черный камзол подавил зевок. Он явно сладко спал на своем дежурстве.
— Я хотела узнать, а нас кормить будут?
— Никаких приказов не было. А теперь заткнись. И больше ни звука, ты поняла?!
— Воды хоть дайте. Или мы тут все сдохнем! А если ваша госпожа придет и обнаружит, что ее драгоценные заложники мертвы, то с кого она спросит? Мм?
— Просто заткнись! — черный камзол ушел.
— И зачем это? — подошла Гермиона.
— Хочу пить, разве не очевидно?
— Эл…
— Да так, есть одна идея. Нужно быстро воспользоваться тем, что Беллатрисы нет дома. Скажи, у тебя магия есть? Что можешь без палочки?
— Confundus и немного leviosa.
— Звучит знакомо, но я не помню. Напомни, что они делают?
— Конфундус сбивает с толку, а левиоса — это чары левитации небольших предметов. Я использовала на книгах.
— Сбивает с толку… На них оно не подействует?
— Без палочки — сомневаюсь. На магглов ещё может быть, но на них вряд ли.
Ну, о чем я говорила? В большинстве случаев без палочки волшебник равно не волшебник.
— Фигово, что сказать. Ты не видела, у кого ключи от этих дверей?
— Нет. Должно быть они у этих людей в маске. Вряд ли Беллатриса сама будет таскать и возиться с ними.
— Хм. Ладно, иди присмотри за Луной.
— С ней всё скверно. Она тяжело дышит.
— Понятно. Тогда стой на шухере.
В отличие от Гермионы у меня магия то с собой, дело оставалось за малым, как-то использовать её, невзирая на травму. Я встала аккурат перед дверью, и дрожащей левой рукой схватилась за холодную сталь. Как только я хотела выпустить вибрацию по решетке, я ощутила волну сломанными пальцами, которая разбудила все болевые рецепторы. Но эта боль всего лишь начало. Я собиралась использовать магию Эльси непрерывно, пока не разрушу препятствие. Прикусив края воротника блузки, я сделала парочку глубоких вдохов. Сейчас я пожалею о своей выходке… Раз… Два… Три!
Мощные волны вибрации вызывали вспышки чудовищной агонии откуда-то изнутри. Спустя пять секунд меня чуть не скрутило всю, что я выпустила руку и рухнула на землю не в силах больше выдержать. Пропало всякое желание повторить.