Впрочем, одоспешенный в меня сим стволом не тыкал, хотя держал его явно наготове. Смотреть на этого дядьку, честно говоря, было даже страшновато, а уж увидев, как он мотнул закованной в «слепой» шлем головой, одновременно поведя стволом… ну, такое себе приглашение, да. С другой стороны, а что делать-то, а? Снизу молниями хреначит, а сверху… Эх!
Ну я и прыгнул — как-то дальше дёргаться от разрядов мне совершенно не улыбалось. Только я утвердился на этой платформе, как последовал следующий жест, который я, после недолгого… совсем недолгого размышления, понял как «замри». Ну и замер, да. А куда деваться-то, учитывая, что вокруг совсем не место для воплей о правах человеков и прочих глупостях. Бросил взгляд на второго… вторую фигуру, и, как-то даже запунцовел, наверное. Или мог бы запунцоветь… Ну, чисто для демонстрации воспитания, когда-то где-то данного… Ай! Да о чём здесь болтать! Стою напротив весьма изящной дамы, гол, как сокол, без трусов и даже — вот стыдоба-то! — без шляпы, и если бы не упёршийся под ребро чернеющий окалиной ствол пушки «испанского космодесантника»… Эх, да что ж за жизнь такая, а?
Зыркнув на типа со стволом, я вздохнул и принялся надевать плавки. Конвоир же даже не дёрнулся, что, признаться честно, радует безмерно. Одним радикальным сторонником эксгибиционизма на моём пути меньше… Ну, я это и по броне предполагал, но сейчас уже точно уверен. Слава всям!
А вот застыдившая меня своим присутствием дамочка, наряженная в приятно облегающий её достойную всякого восхищения фигуру комбинезон, бронёй похвастать не могла. Вместо неё присутствовал некий жилет… не жилет? Изгибающаяся дугами блестящая конструкция, лежащая на плечах женщины, имела вид скорее профессионально-технический, чем боевой, и вообще, производила впечатление странной разгрузки, зачем-то посаженной на металлокаркас. Ну, хоть чеканки и узоров не видно… Смотрела же на меня носительница сего сплава одежды и механизма с этакой усмешкой и иронично поднятой бровью, в стиле «и что я там не видела?»
Да ничего ты там не видела, мысленно ответил я. И вряд ли увидишь: несмотря на изящность форм, дамочке явно больше сорока годиков. Правда, симпатичная, на удивление, несмотря на отсутствие косметики и кое-какие возрастные признаки, но, всё-таки, я предпочитаю барышень ближе к себе возрастом. Хотя, если попросит — может, и увидит. Посмотрим.
— Пойос иссай? — вдруг произнесла эта дамочка по-девичьи высоким и звонким, чуть ли не девчоночьим голоском.
— Я не понимаю. Донт андестенд, нихт ферштейн, но энтьендо, нон каписко… — начал я говорить на всех хорошо, плохо, и совсем хреново знакомых языках.
Дамочка задумчиво прислушалась (дуболом с большой пушкой всё так же стоял неподвижно, как и положено дуболомам). И, на последней моей фразе начала бегло щебетать. Вроде на итальянском, в котором я не очень силён — не самый распространённый язык. Хотя… проскакивали и английские, и немецкие, да даже и русские словечки.
— Нон каписко, — повторил я, пожав плечами.
— Дельфина, — произнесла она, ткнув пальцем в себя, и вопросительно уставилась на меня.
— Антон, — представился я.
— Антонни́о? — переспросила она.
— Си, си, Антонио! — закивал я, демонстрируя богатые познания в языке.
Дельфина довольно кивнула — наверное, сработало что-то, кроме «не понимаю». Достав из открывшегося на её металложилете кармана какую-то техническую фигню, она навела развернувшийся раструб устройства на меня, и, нахмурившись, уставилась на обращённый к ней конец фигни. Кивнула, задрала голову и крикнула что-то непонятное в дыру в пирамиде над нами. Я было дёрнулся, но в следующий момент поймал ободряющий взгляд Дельфины, и… платформа плавно начала подниматься.
Тип в броне стоял неподвижно, Дельфина смотрела на меня всё с тем же разбавленным иронией интересом. А когда платформа втянулась в недра пирамиды, я увидел третьего человека. Смуглый, долговязый, с тонкими пижонскими усиками, моложавый с виду, но… не юнец. Совсем не юнец. Вопреки футуристическому облику первых моих встречающих, этот кадр был одет в какой-то камзол-сюртук, вроде и как-то театрально-древне, но несмотря на всякие выпендрёжные кружева и жабо — довольно… практично, что ли? Замки-молнии, накладные карманы… Но чересчур богато, даже вычурно. Я бы даже сказал, по-мажорски. Вот прямо прёт от его наряда понтами, иначе и не сказать. И выражение морды у этого типа было, как в анекдоте: «вы все пидарасы, а я — Д’Артаньян!» Поправочка! Скучающий Д’Артаньян.