— Прикольно… И как танцевали?
— Ужасно, — мотает головой Иккинг, тут же расплываясь в улыбке, — Даже я бы лучше станцевал, если честно.
— Да? Покажешь потом свои навыки в действии? — дёргает бровью Астрид в точности так же, как это делает Иккинг. Хэддок аж растерялся.
— Если будут подходящие треки, знаешь… И если я не буду стесняться двигаться вокруг толпы народа… Как получится, короче.
— Ну-ну, — говорит она, немного щурясь; свет резко выключили и она сразу начала глядеть на сцену, — Началось…
Иккинг тоже глядит на сцену, немного потирая ладони; они жутко вспотели, да и в горле сильно запершило. Он лишь поглядывает искоса на неё, думает, как ему пережить этот спектакль. Икк не любил подобное, и вряд ли когда-нибудь полюбит. После этого у него либо болят глаза, либо болит шея, либо болит всё сразу — другого не дано.
Проходит минут десять, спектакль превращается в водевиль. Пока все смеялись над какими-то глупыми шутками, Астрид и Иккинг лишь хмыкали, фыркали, либо вообще никак не реагировали. На моментах, когда актёры и актрисы начинали танцевать, оба сначала завороженно наблюдали на движениями, но потом их энтузиазм пропадал, когда они замечали, что кто-то в танце фальшивит или вообще всё портит.
— Похоже им не хватило пятнадцати репетиций для того, чтобы нормально станцевать. — комментирует Иккинг, скрещивая руки и кладя одну ногу на другую. Астрид коротко гогочет на это заявление.
— С их навыками им и двадцати мало будет. Минимум сто.
— Точно. Может сразу до тысячи, не? — Хэддок наклоняет голову в сторону Хофферсон, ёрничает при этом. — И вообще, начнём с того, что у них не чувства ритма и они всё зазубрили словно стишок в детском садике. И теперь лажают на каждом такте.
— Да, ты прав, — соглашается она, тоже чуть наклоняясь к Икку, — Если нет чувства ритма, это провал. Ну, можно всё отработать до лютого автоматизма, но это будет выглядеть нелепо, потому что в этом нет искренности.
— Танцы всё портят, но играют они, на удивление, отлично. Живо, с эмоциями. Да и сценарий неплох. — продолжает анализ Иккинг, Астрид ему кивает, внимательно слушает его.
Они уже и забыли, что смотрят спектакль, что на них смотрят парни, которых Астрид отшила, что злятся до чёртиков и кусают локти…
Она такая красивая, словно ангел, сошедший с небес… А рядом с ней этот чудик в чёрном, словно на похороны пришёл. «Какого чёрта она с ним сидит. Почему именно он, а не мы?» — шепчутся между собой парни-одноклассники Астрид, негодуя; но они не унывают, на дискотеке они обязательно потанцуют с ней хотя бы медленный танец. Поправка: если она их подпустит и не отвесит хлёстких тумаков. А такое вполне может произойти.
Прошла от силы половина спектакля. Иккинг и Астрид всё не смолкают, продолжают шутить и ёрничать по поводу актёров, их костюмов, танцев. Они даже подсели друг к другу чуть ближе; волнение у обоих пропало.
— А знаешь как Кларе достался лисий хвост? — Иккинг игриво щурит глаза, широко ухмыляется.
— Как? — спрашивает Астрид, тоже щурясь.
— Давай на ушко скажу, — он что-то быстро шепчет ей на ухо, Астрид тут же прикрывает ладошками рот, потому что она готова взорваться от смеха. Сам Хэддок тоже глушит в себе хохот.
— Иккинг, я тебя прибью, блин, — задыхается Астрид от смеха, пытаясь вдохнуть побольше воздуха, но это слабо получается. Её звонкий смех заглушает лишь громкая музыка от очередного танца. Иккинг улыбается. Наконец-то смех звенит именно ему.
— Кстати, Кларе его отдал твой одноклассник. Уэлш по-моему, — добавляет он, — Не знаю даже, где-то он его достал. Надеюсь, он не совал его себе в задницу, — девушку опять накрывает, на этот раз сильнее; сам парень тоже начинает хрипеть, его прёт, — Потому что это будет фиаско.
Никто не глядит на них, ну, кроме тех, кто наблюдал за Астрид. Парни злятся пуще прежнего. Что он ей наговорил такого, что она так смеётся?
— Ну ты даёшь, Иккинг… — наконец-то успокаивается Астрид, немного потирая пальцами глаза.
— Меня прёт просто. Обычно я редко так шуткую, — усмехается Иккинг, вытирая ладонью потный лоб, переводит на неё несколько томный взгляд, — но сейчас мне весело. И я намерен оторваться по полной.
— Мне нравится твой настрой! Скоро мы будем взрывать танцпол! — поддакивает Хофферсон, широко улыбаясь.
— Мы все умрё-ё-ё-ё-ём! — протяжно тянет Иккинг странным голосом. Астрид опять начинает смеяться, аж подаётся вперёд. Это было что-то вроде локальной шутки, понятной только им двоим.
Через пятнадцать минут спектакль наконец-то заканчивается. Все аплодируют выступающим, стулья и столы убирают подальше. Иккинг и Астрид оказались справа от центра танцпола, молча стоят рядом и поглядывают по сторонам. Волнение вновь накатило на них с головой.
Но как только выключили осветительные лампы и включили дискошар, все оживились, в том числе и они.
— Пообещай мне, что мы останемся живы, — просит Иккинг, усмехаясь.
— Обещаю. — смеётся Астрид, поправляя свою чёлку.
В начале включили странную композицию, под которую все начали тупо прыгать и орать «Я БУДУ БЫТЬ-БЫТЬ-БЫТЬ». Астрид и Иккинг стоят столбом.
— Что это за трек такой дебильный? Дауном быть… — непонимающе мотает головой она.
— Это Локимин. — поясняет Иккинг, скрещивая руки. — Сейчас все его слушают.
— Странные у них вкусы…
— Я, вообще-то, тоже его слушаю. Но мне нравятся другие его треки. — признаётся Хэддок, почёсывая затылок.
— Поскорее бы другую песню включили, — ноет Астрид; она чуть ближе пододвигается к Иккингу. Тот немного напрягся, но не подал вида; растерялся, ибо его уверенность опять куда-то улетучилась.
Включили какую-то клубную музыку средней подвижности.
— Ти Долла Сайн? — удивляется Астрид, услышав знакомого рэпера.
— О, ты тоже это заметила? Интересные у диджея треки, однако, — комментирует Иккинг, начиная немного покачиваться из стороны в сторону. — Прикольная вроде.
— Никогда такие не любила. Долбилки пустые.
— Хэй, есть и норм клубняк, ты просто не слышала. — Иккинг плавно двигается телом в её сторону в такт биту, по-глупому лыбится, — Если не нравится танцевать под такое, можешь поугарать с моих глупых танцев.
Астрид хмыкает, немного щурится.
— Ты говорил, что ты двигаешься лучше тех, что плясали на спектакле, — вскидывает бровью девушка, не прекращая наблюдать за тем, как всё-таки он круто виляет своим телом. Хоть это и выглядело несколько нелепо.
— Ну, просто мне нужен подходящий саунд, знаешь. Если будет что-то мозговыносящее, я прям тут слягу после массового слэма.
Далее включили песню, что начиналась со слов: «Блядь, мальчики, как же заебал этот ваш хардбасс…» Толпа танцующих оживилась.
— Это что за фигня? — спрашивает опять Астрид, глядя на Хэддока, что широко распахнул глаза и в широкой улыбке разинул рот.
— Ты что, это же хардбасс! Тут сейчас тотальный слэм будет! Тебе понравится, пошли! — Иккинг хватает Астрид за руку, тащит в середину танцопола. Парня люто накрыло от накативших эмоций. Девушка не противится, идёт следом.
В середине танцопола было больше парней. Они встали в круг, начали потихоньку разогреваться перед массовым оттопованием хардбасса. Начинает нарастать быстрый бит… И наступает первая фаза хардбасса.