— Объясни еще раз, что мы здесь делаем? — яростно зашипел гном лежащему рядом Альвейну.
— Дараг, я тебе уже десять раз говорил, — с легким раздражением ответил эльф.
— Нет уж. Давай по новой. Мне очень хочется понять, ради чего я вынужден пузо отлеживать на этом холме! — гном неуклюже завозился, вдавливая в пыль лежащие под ним камешки.
Настроение у него было отвратительное. Жутко болело все тело. Хорошо, что эльф вытащил из плеча наконечник стрелы и перевязал рану платком. Дарагу зверски хотелось спать, так как всю ночь они напрямую тащились через лес, и ему удалось вздремнуть лишь под утро, на этом самом холме. Но недолго. Вскоре остроухий не слишком вежливо разбудил его тычком в бок.
Альвейну хоть бы что, он спокойно обходил все препятствия. Для эльфа любой лес — дом родной. Дараг же — несмотря на то, что хорошо видел в темноте — перебывал в нескольких оврагах, постоянно врезался в деревья и, в довершение всех бед, свалился в медвежье логово. Гнусное животное, разумеется, попыталось его сожрать. Он с трудом отбился, но секира так и осталась лежать в норе. Гном долго ругался, потом вытащил кинжал и полез обратно. После получасовой возни он, еще более помятый и усталый, вылез из берлоги с оружием.
Выбравшись на поверхность, Дараг увидел скучающего эльфа, который, заметив гнома, преспокойно развернулся и зашагал дальше. Поход через лес продолжился. Еще долго гном слышал обиженные вопли норного медведя. Хорошо, что не настоящего!
Но самое отвратительное было в том, что наутро, когда они дошли до холма и вскарабкались на него, неожиданно обнаружилась древняя, но прекрасно сохранившаяся мощенная камнем дорога, ведущая сюда почти от самого лагеря. Ее они сейчас и рассматривали.
Альвейн утверждал, что по ней-то Гильвейра — а вернее, Трайнир с Трунгом по ее указке — и должна привести сюда всю армию для проведения какого-то таинственного ритуала. Именно желанием королевы устроить здесь некую магическую церемонию эльф и объяснял непонятное сидение армии в лесном лагере, закончившееся взаимной резней и кострами.
Сейчас же, как говорил все тот же Альвейн, самое удобное время для проведения любых магических действий. А холм, возвышавшийся напротив, на макушке которого виднелись развалины древнего здания, самое, дескать, подходящее для этого место на сотни миль вокруг.
— Ну, ладно, — Альвейн горестно вздохнул, поняв, что Дараг от него вряд ли отстанет. — Это место излучает Силу. И Силу очень странную: она не похожа ни на гномью, ни на эльфийскую. Зато она напоминает, слишком напоминает ту Силу, которую использует наша королева…
— Твоя королева, эльф, твоя, — поправил товарища Дараг.
— Ладно, моя королева, — согласился Альвейн. Затем глотнул воды из фляжки и продолжил. — Называется это место Храмовый холм — уж больно те развалины остатки храма напоминают. Я читал старые летописи — за этим холмом последние несколько веков никаких особых свойств не наблюдалось.
— Тогда зачем в летопись занесли? — спросил гном. — Только пергамент перевели.
— Не на каждом же пригорке древние руины обнаруживаются, — резонно возразил Альвейн. — И развалины эти, когда их эльфы нашли, уже развалинами были. И никто не знает, что здесь раньше находилось.
— Любые развалины когда-то чем-то были, — заявил Дараг, продолжая ерзать на животе.
— Были, но что за храм здесь стоял, если это вообще храм, неизвестно. Похоже на то, что недавно руины, скажем так, "ожили", то есть стали излучать Силу, — эльф замолчал, разглядывая вершину холма. Затем ошеломленно воскликнул: — Там же трава растет!