Глава 6. С песней по пещерам
До следующего утра гоблин дожил вполне благополучно, чем несказанно удивил отлично выспавшегося Дарага. Да, выглядел пойманный ими зеленокожий не лучшим образом: мешки под глазами, посеревшая кожа, испуганный взгляд. Видно, что ночью Ырх так и не уснул, справедливо опасаясь подвоха со стороны лже-мурха. Но, несмотря на недосып и усталость, выглядел он вполне живым и бодрым.
Пока остальные продолжали спать — хотя насчет Спигра Дараг был не до конца уверен — гном подсел к гоблину, угостил того размокшей галетой, а потом задал очень интересовавший его вопрос.
— Ты где наловчился так ругаться? — спросил Дараг Ырха, торопливо дожевывавшего кусок хлеба.
Пленник заинтересованно воззрился на гнома. Тот так же пристально уставился на зеленокожего охотника.
— Ты же и двух слов связать не можешь! А такие обороты несколько раз закручивал, что даже у меня уши краснели. Похлеще, чем от Большого подгорного загиба, когда я услышал его в первый раз! А ведь тогда я был простым ротуком. И кто же тебя научил так ругаться?
— Ругаться?! — гоблин выглядел таким пораженным, что из глаз пропало выражение страха. — Ругаться — плохо! Ругаться — пороть. Подгорный козел — пороть. Шелудивый крыса — пороть. Мама пороть. Луком. Больно! А вождь — тыкать. Копьем. Попа. Очень больно!
— Хм… Что же тогда за слова ты говорил, а, морда зеленая? — гном протянул пленному охотнику флягу с водой.
Тот жадно припал к горлышку и враз осушил емкость наполовину. Если бы Дараг не вырвал флягу из тонких, но неожиданно сильных рук, то гоблин вылакал бы ее до дна.
— Ну, так что же это?
— Песня! — Ырх облизнул губы и с жадностью поглядел на флягу. Он хотел еще.
— Песня?! — удивленно воскликнул гном и одним глотком допил воду. Гоблин сразу погрустнел. — Мать моя гномомать! Что еще за песня?!
— Хороший строчка, — похвалил Ырх Дарага. — Вставить песня. Надо. После позорный тупой волк, познать радость любви с три вшивый писающий горный барс под луна, — последние слова гоблин пропел, порадовав гнома неплохим альтом. — Дудка надо. Совсем хорошо. Мать моя гномомать!
Дарагу очень захотелось вломить гоблину латной перчаткой по лицу. Но тот выглядел таким довольным, искренним и невинным, что гном сдержался.
— Вбить тебе в глотку твою дудку, провернуть три раза в кишках, пока печень не лопнет, а потом сыграть на ней предбоевое построение, не вынимая… — пробормотал гном.
— Сношать дудка трех поганых туров насквозь, вставить в твоя глотка и влить тухлая моча три вшивый писающий горный барс из первый строчка! — глаза гоблина загорелись азартным огнем.
— Да ты чего? — Дараг от удивления поперхнулся. — Это же чистой воды ругань. Какая это песня?
— Красивый песня! — гордо воскликнул Ырх. — Акын хвалить. Всегда! Ругань — другое. Подгорный козел — ругань! Пороть! Шелудивый крыса — ругань! Пороть! Писающий подгорный козел, сношать какающий шелудивый крыса через дудка — песня! Хвалить! Еда! Тепло! Красивый девушка… — тут гоблин немного погрустнел.
Видимо, с красивыми девушками у него не получалось так же просто, как со всем остальным. То ли мастерства не хватало, то ли не ценили гоблинки высокое искусство…
— Эта брань у них песней зовется, — задумчиво проговорил Дараг, разглядывая воодушевленного гоблина. — А чего это ты петь начал, когда в ловушку попал?
— Хороший песня! — сказал Ырх таким тоном, словно это все объясняло. Но увидев, что гном не понимает совершенно очевидных вещей, снизошел до более подробного ответа: — Хороший песня — отгонять! Злой дух! Остроухий понравиться. Восторг! Спасти Ырх от злой дух. Хороший песня! Теперь все племя петь! И мать моя гномомать! Тоже!
— Если ты вернешься в свое племя, — гном был совершенно в этом не уверен. Несмотря на все обещания эльфа.
— Вернуться! Обязательно! Красивый песня помочь!
Ругательные таланты у гоблина, очевидно, наличествовали, но вот смогут ли они остановить Альвейна или Спигра? Дараг досадливо поцокал языком, он не желал смерти пленника.