— Ааа… — понимающе протянул гном. — Так вот откуда у вас подмога неожиданно взялась. А мы-то удивлялись. Вроде бы перебили ваших самых опытных воинов, а откуда-то вылезли новые. Молодые, неопытные, но много…
— Да, — признал эльф. — Король Трайнир приказал вооружить детей. Обучить их толком не сумели, так что потери были страшные… — Альвейн неожиданно завелся. — Кровожадный выродок! Предлагали же ему другой вариант… Я сам предлагал!
— Это какой же? — заинтересованно спросил Дараг. — Не знал, что ты с королем на короткой ноге.
— Да был одно время, — проворчал Альвейн, уходя от прямого ответа. — А предлагал я вместо детей на войну эльфиек отправить…
От гномьего хохота задрожали листья деревьев, а привязанный к дубу гоблин испуганно сжался в комочек.
— Ох, уморил! — выдавил из себя, наконец, Дараг. — Женщин — и на войну! Надо же такое удумать!
— Зря смеешься, — недовольно возразил Альвейн. — Во время Великой Северной многие эльфийки показали себя отменными бойцами. Особенно лучницами. У нашего народа издавна женщины сражались наравне с мужчинами. В первую очередь, конечно, как стрелки и маги. С приходом Трайнира к власти все изменилось. Он решил приковать их к домашнему очагу. И преуспел в этом при активной помощи многих других эльфов. Так что моя идея была совершенно оправданной и разумной!
— Но все равно безумной, — гном икнул, пытаясь сдержать очередной приступ смеха. — Ни у одного народа женщины не воюют! Ни у хруртов, ни у криклеров… Эй, гоблин! У вас женщины воюют?!
— Нет! Женщина. Дом. Очаг. Дети. Мать моя гномомать! — отозвался Ырх, жадно принюхиваясь к запаху подгорающего мяса.
Дараг снова захохотал.
— Славный мальчик, — сказал он сквозь выступившие от смеха слезы. — Лучше уж гоблинов на войну отправлять, чем женщин!
— Это я тоже предлагал, — сквозь зубы проговорил эльф, ожидая нового взрыва смеха.
— Что?! — от удивления гном громко икнул. Мясо на костре стало обугливаться по краям.
— Ну да, еще до идеи с эльфийками, после которой Трайнир меня слушать вообще перестал. Предложил нанять хоть гоблинов, хоть хруртов, хоть недобитых орков. Все лучше, чем гнать на убой собственных детей!
— А что Трайнир? — спросил враз посерьезневший гном.
— А что Трайнир? — зло передразнил товарища эльф. — Трайнир уперся, заявил, что сие недостойно благородных лесных воителей. И распорядился начать обучение молодежи. В результате, кто погиб, а кто… а кто — лучше бы погиб!
— Это мы сможем исправить, Альвейн, — уверенным тоном пообещал гном. — Они не должны вернуться.
— Не должны, — подтвердил эльф не столь уверенно.
— Эй, гоблин! Жрать хочешь? — крикнул Дараг Ырху, уходя от слишком тревожной для товарища темы.
— Жрать — ругаться! Пороть! — завопил в ответ зеленокожий охотник, жадно сглатывая слюну. — Есть — хочу! Очень!
— Ну, еще бы, — ухмыльнулся гном. — Альвейн, тащи нашего дружка сюда.
— Твоего дружка, Дараг, — поправил тот верного спутника. — Я со всякими гоблинами дружить не собираюсь. Сюда!
Конец веревки, привязанный к дереву, рванулся к руке эльфа. Сдавленно ругаясь, гоблин покатился по земле. Через мгновение полузадушенный Ырх валялся у костра. Потрясенный охотник нервно разминал перетянутую веревкой шею и судорожно дышал, с ужасом глядя на жестокого мага.
Но голод вскоре взял свое. Пленник жадно повел носом, безошибочно выбрал самый сочный и прожаренный кусок мяса косули, обжигаясь, вытащил его из огня и сразу же впился мелкими острыми зубами. По губам потек горячий жир, гоблин восторженно заурчал. Дараг посмотрел на него с нескрываемой нежностью.
— Жри, жри, маленький похабник, — произнес гном, вгрызаясь в косулью ляжку. — Обычно, небось, похуже питаешься?
— Да. Плохо, — ответил Ырх, закончив с куском мяса и довольно хлопая себя по набитому, как барабан, животу. — Лягушка. Мышь. Птица. Яйца. Дохлый горный козел. Дохлый олень. Много дохлый олень, — грустно произнес он, нацеливаясь на косулье ребро. — Дохлый и тухлый олень. Больной. Фу. Свежий косуль! Да! Вкусно!
— Зачем дохлятинку-то жрать? — осведомился гном, передавая гоблину лакомый кусочек. — Здесь же зверья наверняка уйма! Если, конечно, наш галайский дружок все не перебил и не распугал. Косули, олени, кабаны всякие, — вспомнив, что кабан приходится родней свиньям, Дараг погрустнел.
— Кабан? — от ужаса охотник даже перестал работать челюстями. — Страшно! Сильный. Все племя страшно. Олень лучше. Дохлый и тухлый.