От их дружного пения — к шрукам покой остроухих неженок! — проснулся сначала Спигр, а потом и Альвейн. Эльф чувствовал себя гораздо лучше. Сон на свежем воздухе пошел ему на пользу. Он даже сам поднялся на ноги и слегка прошелся по небольшой полянке, окруженной густыми зарослями, впрочем, по-прежнему прихрамывая. Затем немножко помахал палашом. Удовлетворившись результатом, Альвейн подошел к поющей парочке.
— Ырх сделать! Свобода! — требовательно заявил гоблин и потряс веревкой.
— Пожалуй, — согласился с Ырхом эльф. — Дараг, будь добр, сделай это быстро.
— Что "это"? — недоуменно посмотрел на товарища гном.
— А может, лучше я? — подошедший шрук кровожадно посмотрел на Ырха. Охотник от ужаса сжался в комок. Крохотный, зеленый и мелко подрагивающий.
— Что "это", Альвейн?!
— Дараг, неужели ты думал, что мы так просто отпустим гоблина? Он слишком много видел и узнал наши планы, — со вздохом разъяснил очевидный факт Альвейн.
— Да кому он об этом расскажет?! — завелся гном, поднимаясь на ноги и потрясая могучими кулаками.
— Не знаю, — равнодушно повел плечами эльф. — Но рисковать мы не можем.
— Ты обещал ему жизнь и свободу!
— Я помню и сдержу свои обещания. Ни я, ни Спигр — ты понял, Спигр? — его не тронут. Я сниму веревку, гоблин получит свободу, и тут в дело вступишь ты. Неужели это так сложно? — Альвейн выжидательно посмотрел на спутника.
Гном замялся. Никаких сложностей в убийстве гоблина он не видел. Можно обойтись даже без секиры. Перерезать горло кинжалом — и все. Или руками голову открутить. Но что-то останавливало Дарага, на совести которого было немало чужих жизней. Он помнил и ту помощь, которую Ырх оказал им в битве с гномоэльфами, и песни, которые распевали вместе…
— Я не смогу…
— Как знаешь, — Альвейн внимательно оглядел спутника. В глазах эльфа промелькнуло что-то похожее на понимание и сочувствие. — Ну, значит, придется самому.
— Ты обещать! — крикнул гоблин, понимая, что сейчас его будут убивать.
— Трайниру вот я в верности клялся, — буркнул эльф. — И что?
Веревка с шеи Ырха исчезла. Зеленокожий охотник обреченно замер на месте. Он не попытался бежать — это было бесполезно. Лже-мурх хищно смотрел на него, нервно облизывая губы. А смерть от меча куда приятнее, чем гибель от когтей подобной твари… Гоблин с вызовом посмотрел в глаза эльфа, ведь он был не только охотником, но и воином своего славного племени. В которое он уже никогда не вернется…
Альвейн отвел взгляд и замахнулся мечом. Солнечные лучи весело заиграли на сверкающей полоске металла. Ырх сделал последний вдох, когда сияющая смерть понеслась к его шее…
В последний момент эльф изменил направление удара. Палаш промчался над головой гоблина и отбил стрелу, летевшую в голову Дарага.
— Засада! — выкрикнул Альвейн, перепрыгивая через Ырха, упавшего от нервного перенапряжения в обморок.
Невидимые лучники переключились на эльфа. Альвейн отбил еще пару стрел и увернулся от остальных. Враги решили не ждать, пока он ворвется в густые кусты и под тенистыми сводами вознесшихся ввысь дубов и тополей вырежет их всех.
— Вперед! Бей нелюдь! — раздался громкий мужской крик.
Глаза гнома загорелись боевым азартом, когда он увидел воинов, выходящих на поляну. Дюжина бойцов в пластинчатых доспехах с изображенным на груди красным кругом, в центре которого была намалевана какая-то капля, и с двуручными мечами в крепких мускулистых руках. Сражаться с ними — не стрелы отбивать. Самое подходящее дело для секиры из доброй гномьей стали.
Дараг огляделся. Альвейн проскочил мимо закованных в тяжелые латы бойцов и прорвался-таки в кусты. Оттуда сразу раздались крики ужаса, неразборчивые молитвы, крайне разборчивые проклятия и прочие невнятные вопли, сопровождающие массовое убийство. А в том, что палаш эльфа — наверняка бессильный против закованных в панцири латников — соберет со стрелков богатую плату кровью, Дараг не сомневался.
Гоблин, только что валявшийся под ногами без сознания, уже куда-то исчез. "Притворялся!" — восхитился талантами зеленокожего охотника гном, доставая первый метательный топорик. Благодаря эльфу, вражеских стрелков можно было не опасаться, а значит, и торопиться лезть в ближний бой, в котором у врага будет очевидное преимущество в численности, тоже не стоило.
Перекинувшийся в мурха шрук тоже прекрасно это осознавал. Волевым усилием погасив первый порыв — немедленно атаковать! — он закружился вокруг латников, тут же замедливших свое и без того неспешное движение. Спигр метко плюнул одному из воинов в глаз и призывно защелкал когтями. Человек пронзительно закричал и упал на колени. Предпочтения у панцирников сразу изменились.