— Ты же вселился, — улыбнулся своему странному спутнику Альвейн. — Пусть и в тело мурха.
— Только так и получается. А эти твари размножаться не могут! — шрук теперь смотрел вызывающе, словно считал свою позицию непоколебимой.
Эльф замолчал, обдумывая его слова. Дараг напряженно пыхтел, пытаясь сдержаться. Он вспомнил про детеныша — назвать эту тварь ребенком гном не мог! — который выпал из распоротого живота женщины-мурха в лесной деревеньке. Альвейн еле заметно подмигнул ему, показывая, что и он тоже помнит об этом. Дараг расслабился, решив доверить ему словесные игры со шруком. Спигр явно чего-то не договаривал, а гном не хотел испортить задумку эльфа, в чем бы она ни заключалась.
— Да, об этом-то я и не подумал. Дурацкий вопрос получился. Ответа на него все равно нет, — сказал Альвейн, к глубокому разочарованию гнома, который рассчитывал, что эльф прижмет завравшегося шрука. — Так откуда мурхи-то берутся?
— Жрецы, понятное дело, считают, что причина — грехи родителей, которых Плачущий обрекает на рождение детей-получеловеков, — бодро затарахтел Спигр, уходя в сторону от неприятной для себя темы. — Чтобы те, после рождения такого вот ребенка-мурха, слезами своими восславили бога и искупили тем самым былые прегрешения. К демонам, как они называют нас, мурхи никакого отношения не имеют.
— Но тебя-то тот жрец, которого мы на поляне встретили, демоном назвал! — вдруг вспомнил гном. — Хотя ты и то, и другое! И мурх и… демон, то есть, — уточнил Дараг путаное высказывание, — и все это в теле человека!
— Да они всех демонами называют, — немедля откликнулся шрук. — Кто ни на человека не похож и ни на обычную нелюдь, вроде гномов и эльфов. Жрец тот оказался очень сильным, вот и раскусил, что во мне было намешано много чего. Разбираться не стал и сразу назвал привычным словом. Они почему-то считают, — Спигр на секунду замялся, — что демон все-таки может овладеть человеческим телом. У жрецов даже ритуалы есть соответствующие, по изгнанию демонов. Но проводят они их над обычными сумасшедшими. Омерзительное зрелище, надо сказать. Вайс пару раз такие ритуалы видел, — шрук замолчал, пытаясь понять, какую реакцию вызвали его слова у Альвейна и Дарага.
— Странные создания, — буркнул гном, разум которого спасовал перед запутанными речами Спигра о причудливых представлениях хруртов.
Дараг всегда мыслил практически, а потому сложные игры с понятиями и словами были ему неинтересны и чужды. Во время разговоров на отвлеченные темы, слабо соотносящиеся с реальностью, он чувствовал себя очень неуверенно и даже ущербно.
— Так значит, жрецы хруртов считают, что демоны могут вселяться в их тела, хотя на самом деле это не так? — уточнил у Спигра эльф, окончательно ввергнув отважного подгорного воина в уныние.
— Ну да, — ответил шрук. — Такие вот странные создания. Верно гном про них сказал.
— Я не только про них, — уточнил тот, сожалея, что вообще влез в этот разговор. — А про всех вообще. И про хруртов, и про мурхов, и про шру… — Дараг осекся под взглядами спутников, — демонов! Я хотел сказать "демонов"! И сказал это! Хватит на меня так смотреть! Как на дите малое! Надоело!
Раздраженный гном, громко гремя сталью доспехов, затопал в лес.
— Дараг, ты куда?! — недоуменно крикнул ему вслед эльф.
— К пещере! Посмотрю, что можно найти на месте боя! Может, что ценное там осталось!
Дараг скрылся в кустах. Еще несколько минут шрук с эльфом слышали его громыхающую поступь и треск ломающихся под могучим гномьим напором веток.
— Чего это он? — удивленно спросил Спигра Альвейн. — В общем-то, по сравнению со мной он даже не дитя получается. А что-то еще более младшее…
— Не знаю, — демонстративно пожал человеческими плечами шрук. — Может, съел чего не того.
— Может, — согласился эльф. — Так откуда мурхи-то?
Вайс Гулиндис, жрец Плачущего, устало сидел в маленькой темной келье глубоко под храмом. Наверху своей жизнью жил великий город Гелд, столица огромной человеческой империи. Пусть события последних веков уменьшили ее территорию где-то на треть, но все равно размеры потрясали воображение. А Гелд — славный Гелд, богатый Гелд, великий Гелд — являлся столицей империи со времен ее рождения. Именно здесь располагалась резиденция императора и колоссальный храмовый комплекс Плачущего, равного которому не было во всем мире. Человеческом мире.
Величие города всегда подавляло Вайса и заставляло ощущать себя изгоем и предателем рода людского. В круговерти горожан и приезжих, дворян, солдат, ремесленников, жрецов, путан, торговцев, чистильщиков улиц он чувствовал себя неуютно. Теперь же это давление отступило. Скоро судьба его будет решена, а потому на сердце у Вайса было необычайно легко. Раньше ему самому приходилось делать выбор, теперь же эта ответственность падет на Жоса Уирика, верховного жреца гелдского храма Плачущего. В том, что многоопытный глава столичного святилища примет лучшее — для себя, конечно — решение, Вайс не сомневался. Так пусть же хоть кому-то будет хорошо!