— Что, что ты хочешь знать, тварь? Спрашивай, только книгу убери свою.
— Вот. Вижу ты настроился на продуктивный диалог. Вил не стал убирать книгу, уселся на корточки рядом с пиявцем и выдохнул облако дыма ему прямо в лицо. — Кто стратилат, обративший тебя?
— Не могу знать. Он нам не показывается.
— Это что-то новое, — почесал подбородок Вил. — Как не показывается?
— Принимает нас в одном месте. Известном в городе «Че.».
— Буревестник? — не веря в удачу спросил Вил.
— Что? Нет, это клуб для бандюков местных, — Петр продолжал чуть поднывать, но уже почти привык к боли. — Архив его называют. Он на границе города находится, почти в сельской местности. Здание большое, чье-то бывшее поместье, уже не помнит никто. Там местная шпана в основном тусуется, ну и другой контингент имеется. Есть комнаты. Закрытые от всех. Вот в одной из них он и обитает. Каждое воскресенье собирает нас там. Следит, слушает, сам не говорит ничего.
— То есть как это? Следит и слушает, но ты лица его не видел?
— Он за ширмой сидит деревянной. Никто и не осмеливается подойти.
— А когда он тебя обращал — разговаривал?
— Да, но я и тогда его не видел. Я в больнице лежал, у меня аппендицит вырезали. Тогда он и пришел. Никто из родных не пришел, а он пришел, понимаешь? Сразу меня понял, и услышал, и помог.
— Врачом работает?
— Нет, не знаю. А и знал бы — не сказал. Он мне жизнь новую подарил. Даже если я сейчас сдохну, то плевать. За это время я хоть живым себя наконец-то почувствовал!
— Вас двенадцать уже, пиявцев?
— Тринадцать, — ответил Петр.
— Ну вот, очередная странность. Что за стратилат у вас тут такой обитает?
— Самый величественный! Тебе его никогда не победить, даже с игрушками твоими. Вы все для него — чернь, зверушки неразумные. Он сожрет тебя и не почувствует.
— Это мы проверим еще. Архив значит, тринадцать пиявцев. Хотя нет, получается двенадцать. Да, Петька, ты-то сдохнешь сегодня.
— Пошел ты.
— А остальных знаешь? Собратьев своих по несчастью? Какими они людьми были? До того, как стали уродами-кровопийцами?
— Нет, раньше никого из них не встречал. Обычные люди, рабочие, ничего примечательного.
— Ты смотри, я же чувствую, как ты мне врешь нагло. Я же могу книгу тебе на другое место переложить. Туда, где в сто раз больнее будет. Готов? — Вил взялся за корешок и Петр завопил с такой громкостью, что у Вила уши заложило.
— Ладно! Остановись! Остановись, сказал! Двух знаю, раньше видел. Одна девка видная, у нас работает в газете местной, часто участвует во всякой партийной деятельности. Как универмаг открывают или магазин обувной - она всегда речь толкает и фотографируется. Ольгой зовут, фамилию не помню. Волосы рыжие до задницы, такую не пропустишь.
— А второй? — Вил подбодрил замолчавшего пиявца.
— Мент второй, — нехотя ответил пиявец. — Молодой еще совсем. Я его случайно узнал, он меня пару раз на дороге останавливал, документы проверял. Его поначалу часто ставили на трассе. Холодно и тоскливо, другие не хотят здесь дежурить, поэтому зеленых ставят.
— Конопатый? — Вил вспомнил того самого участкового, который услужливо принес ему кофе с печеньем.
— Ну да.
— Охренеть.
Как он мог так просчитаться? Вот почему произошло нападение на клуб «Буревестник». Вот почему пиявцы проследовали за ним. Вампир, а он и не распознал. Теряет хватку? Да нет, быть не может.
Вил смутно припомнил, что кроме спасенных им ночных бабочек, за решеткой было еще двое. Алкаши или бомжи — они спали мертвецким сном, как их разберешь? А если и сдохнут? То никто и не хватится. Напились до смерти, от лечения отказались, были доставлены в изолятор и там подохли. Или выжили? Может он не такой бешенный как этот Петр и не убивает своих жертв. Сколько таких алкашей в изолятор кидают? Скольких он пьет каждый вечер?
— Встречал его что ли уже? — расхохотался Петр. — По лицу вижу, встречал и не понял, что он один из нас. Ловко тебя провели да, безумный фанатик? Ты не с теми войну решил вести, тебя убьют, ты ни черта сделать не сможешь!
— Смогу, ты не беспокойся. Спасибо за честность, Петька. Но ты сильно-то не обольщайся. Я тоже не один на охоту приехал. Мы вас прижмем по одному, а потом и стратилата изничтожим. И никакой я не психопат. Я комиссар 2-го ранга ГКСД, Вил Михайлович Веревкин. И таких стратилатов как твой, я убил уже пятнадцать штук. Этот шестнадцатым будет.
— Быть не может, — пробормотал Петр. — Он же бессмертен. Ты не мог убить такого же как он.
— Да как-то вот справился, — улыбнулся Вил. — ты мне хорошо послужил, Петька, так что, как договаривались.