- Дура, блять! - Лука среагировал молниеносно, преграждая мне путь. Больно схватил за плечо, безжалостно встряхнул, с яростью заглядывая в лицо... - Блаженная, не иначе!
Меня буквально раздирало ненавистью. К этому человеку, к самой жизни здесь, в общине, к собственной судьбе, за какими-то хреном запихнувшей меня в эту задницу мира...
Хватит! Я не хочу больше! Не могу просто...
- Отпусти! - неистово рванулась из чужой хватки, едва не вывернув плечо...
- Тише... - Лука как-то излишне спокойно приобнял меня со спины, удерживая локтём. Легко протянул вторую руку, почти без усилий выдирая из моих побелевших от напряжения пальцев мобильник. Машинально прижал меня к своей груди, когда я попыталась дёрнутся вслед за телефоном... - Тише, ну... Не надо так убиваться...
Видела, что Глеб печатает что-то ещё...
Экран погас. Подмигнул мне привычной заставкой на мгновение и стал матово-чёрным...
Лука его просто выключил. Кажется, сунул себе в карман...
Ненавижу...
Разревелась в голос, уже не пытаясь ни вырваться из его медвежьих объятий, ни сопротивляться чему бы то ни было, ни спорить и что-то доказывать. Выдохлась...
- Всё, успокойся, - Лука неожиданно обнял меня второй рукой на уровне ключицы, почти передавив шею. Сильнее впечатал мою спину в свой живот... - Я же не насовсем забрал игрушку, - он наклонился ниже, к самому уху... - Уберу в верхний ящик стола, к твоим документам... Понадобится - сама возьмёшь в любой момент...
Его слова наконец дошли до сознания - он забрал телефон не навсегда. Не присвоил себе, не собирается прятать его от меня, не планирует избавиться от него. Просто теперь мой мобильник будет лежать в его кабинете...
Чёрт!
Ненавижу...
- Лука, отпусти меня... - горячечно зашептала, жмурясь от разъедающей глаза соли. - Я не могу здесь... Не получается у меня... Я хочу домой... - дернулась в его руках, но он только крепче стиснул обьятия, практически перекрывая мне кислород.
- Дома ты... Здесь теперь дом... - в голосе Луки появились чисто мужские хрипловатые интонации, грубая ладонь безочётно сместилась на грудь, в поясницу упёрся твердеющий бугор... - Привыкнешь... Бог привёл, значит так надо... Смирись... - он машинально зарылся носом в волосы на макушке...
Обречённость. Холодная, жёсткая, равнодушная в своей уродливой безысходности, не допускающая даже отчаяния. Безжалостная...
Закусила губу, почти перестав трепыхаться, только тяжело дыша под напором чужой ментальной и физической силы. Зачем-то произнесла глухим шёпотом, цепляясь за клубившуюся в душе непримиримость:
- Я... Я ещё не мылась, Лука... Грязная за день... Отпусти... в душ...
Он замер на секунду, будто только сейчас осознал, что происходит.
- Это ничего... Потом... - его руки гораздо увереннее огладили грудь, спустились ниже, принялись задирать подол дурацкого нового платья... - Завтра разбужу тебя... На службу со мной пойдёшь... Потом исповедь приму... - он потёрся бородатой щекой о мой висок, продолжая что-то говорить, накрывая горячей ладонью мой оголившиеся живот...
Просто стояла, опустив руки и глядя в одну точку перед собой. О Глебе старалась не думать - потом, при первой возможности, возьму из ящика телефон и отвечу...
Осознание сомкнувшейся вокруг меня реальности казалось чудовищным - это и есть теперь моя жизнь?! Построенный для другой женщины дом, чужой мужик, неродные дети, незнакомый и отталкивающий деревенский быт...
Лука шумно выдохнул, наконец смирившись с моей безучасностью. С каким-то надменным безразличием стянул в кулак мои растёпанные волосы, подталкивая меня к кровати. На миг убрал руки, развязывая шнуровку на своих штанах...
Стало противно. Но не от Луки и его действий, а от себя самой - по мне реально лучше секс, чем мыть оставшуюся в кухне посуду...
Господи!
Я ведь совсем не этого хотела, когда мечтала снова выйти замуж...