Протёрла пальцами виски. Открыла бардачок, достала влажные салфетки, расчёску, освежающие конфеты... Вытерла опухшее от слёз лицо, стянула с немытых два дня волос резинку, расчесалась, сделала аккуратный хвост. Закинула в рот сразу три пастилки... Нет, хмель от пары бокалов вина уже давно выветрился, но запах вполне мог остаться - нехорошо как-то...
Накинула лёгкую куртку, ибо больше в арсенале у меня ничего не было. Оглядела салон... Привычно сгребла брелок, мобильник, бумажник с правами и картами, пачку сигарет и зажигалку, затолкала это всё в небольшую спортивную сумку, перекинула ремень через плечо. Набросила капюшон, решительно толкнула дверцу...
Опешила от шума и влажности воздуха.
Побыстрее вылезти из машины меня заставила единственная мысль - если долго держать дверь открытой, падающая с неба вода просто зальёт и коврик, и кресло, и вообще всё...
Туфли мгновенно ушли каблуками в глинистое месиво, затопленное огромными лужами, стекающими стремительными грязными потоками в разные стороны с небольшого пригорка, где заглохла моя машина. Дождь обрушился сверху ледяной лавиной, буквально за долю секунды вымочив всю одежду вплоть до трусов...
Наверное, я сошла с ума, но мне вдруг захотелось рассмеяться. Ну или хотя бы просто улыбнуться дрожащими и посиневшими в момент губами - наконец-то и в моей жизни хоть что-то произошло. Пусть всего лишь ливень на лесной дороге, нелепая вынужденная стоянка в какой-то глухомани, но даже это лучше, чем несколько месяцев беззвучной пустоты и ощущения бетонной плиты, необратимо сомкнувшейся над головой... Сейчас кажется, что мир видит меня, слышит, помнит о моём существовании. Пусть проявляет себя враждебно, но он воспринимает меня как живой организм, а не как выработавшее последний ресурс существо, уже не нуждающееся ни в чём, кроме покоя...
Скинула капюшон - смысла в нём всё равно не осталось, только обзору мешает. С раздражением задрала повыше подол узкой юбки - она совсем прилипла к капроновым чулкам и мешала сделать нормальный шаг. Чертыхаясь и то и дело рискуя застрять каблуками в грязи и потерять туфлю, с трудом двинулась в сторону деревни...
Вода местами закрывала щиколотки. Это были не стоячие лужи, это были натуральные журчащие реки, своим течением размывающие глину, землю и щебень. Неудивительно, что колеи здесь нет...
Руки замёрзли больше всего, и согреть их никак не получалось - ни в мокрых карманах куртки, ни подмышками. Зубы стучали друг об друга, но по большей части это сказывалось пережитое напряжение, ибо по спине уже катился пот от натуги и бесконечной необходимости удерживать равновесие на этой дурацкой дороге. Казалось бы - несколько сотен метров, которые по хорошему покрытию можно преодолеть за пару минут...
Я уже видела сквозь деревья ближайший домик. К нему вёл небольшой спуск с дороги. Дальше, по всей видимости, деревенька уходила вглубь рощи, а за ней вроде как открывалось поле, но из-за пелены дождя я могла ошибаться...
Почему-то я прошла мимо этого дома. То ли дорога здесь на удивление стала лучше, превратившись в старый, но вполне сносный асфальт, то ли мне было банально любопытно заглянуть за завесу деревьев, то ли просто хотелось отсрочить момент встречи с людьми...
Неожиданно для себя улыбнулась, увидев в ближайших кустах стаю птиц - воробьи и синицы резво летали вокруг десятка деревянных кормушек, развешенных на разной высоте, абсолютно не обращая внимания на дождь. Весело чирикали, радуясь своей воробьиной жизни...
*2*
Я вообще рассматривала деревню как какую-то диковину - одно дело проезжать мимо подобных населённых пунктов на машине, и совсем другое - оказаться здесь вот так, лицом к лицу. Прочувствовать эту особую тишину, относительную, конечно, но совершенно не сравнимую даже со спальным районом родного мегаполиса. Вдохнуть непривычный нежный густой аромат набирающей силу листвы и плотный тяжёлый запах мокрой земли. Ощутить странную робость от близости величественного массивного леса, будто вплетённого природой в здешние дворы и участки, в привычную жизнь людей - то колесо на мощной ветви дуба, имитирующее детские качели, то прочно сколоченные доски между кленовыми сучьями на манер домика на дереве или смотровой площадки, то скворечники и кормушки на тонких стволах берёзы, то разбитые пёстрые клумбы вокруг молодых ещё елей, едва переросших фонарные столбы...
Сами дома, казалось, жили своей отдельной жизнью. Иногда встречались совсем неприглядные покосившиеся лачужки, даже не огороженные забором, но имеющие приусадебное хозяйство в виде ухоженного огорода и жирных... гусей?!