А не вот это всё... Боже...
Машинально поправила платочек, перекосившийся на одну сторону. Пальцем заправила под него выбившуюся прядку волос...
Я совсем дура, да, Господи?!
Но ведь и вариантов особо больше нету... Да и поздно уже, наверное, сожалеть - сама виновата...
Опустив голову, вышла из каморки. Послушно встала рядом с Лукой, ожидавшим меня почти у входа. Сквозь слёзы бросила на так называемого жениха быстрый взгляд...
Его лицо стало ещё смурнее. Он снял всю служебную одежду, остался в тёмно-серых брюках и какой-то белой старинной рубахе наподобие моего балахона, но короткой. На меня не смотрел, только на древние образа впереди, украшавшие стены иконостаса...
Народу в церкви осталось совсем мало - всё те же женщины, какая-то бабуля в два раза древнее бабы Маши, несколько мужчин в простеньких рясах...
Отец Ануфрий оказался добродушным, но тщедушным старичком ростом ниже меня с добрыми прозрачно-голубыми глазами. Он видел меня впервые в жизни, но с таким отеческим задорным добродушием посмотрел мне в лицо и зачем-то дотронулся до моей руки, что я на миг почувствовала себя счастливой и всё, абсолютно всё в своей жизни делающей правильно... А что неправильно - то непременно простится и образуется... А что не образуется, то и не нужное, значит...
- Готовы? - батюшка попытался также заглянуть в глаза Луке, но тот только отвёл взгляд с высоты своего роста, упрямо не желая никого допускать к себе в душу. Ануфрий не стал настаивать, отступил на шаг, теперь уже пристально оглядывая нас двоих вместе. - Пусть всё случится по воле Бога, - произнёс тихо, будто убеждая самого себя. Помолчал немного, грустно улыбнулся, пока нам раздавали свечи. - Миром Господу помолимся... - он начал обряд, неторопливо читая нужные слова мелодичным мягким голосом...
Наверное, я должна была чувствовать хоть что-то, хоть какой-то отклик в душе на происходящее, но его не было. Будто я до сих пор ощущала себя под толщей реки, а в ушах стоял гул течения воды. Единственное, что против воли вызывало во мне какую-то реакцию и неосязаемый восторг - это переливы оконных витражей, играющихся лучами солнца...
Я не ощущала тяжести венца, водружённого мне на голову, больше не испытывала холода, не чувствовала запаха ладана из кадила, не задумывалась о том, зачем надо целовать икону. Даже желание покурить стало не таким осязаемым, оно просто отложилось на потом. И как бы я ни старалась подумать о Глебе или о будущем - мысли в голове будто приобрели текстуру ваты, не давая сосредоточиться ни на чём конкретном...
*17*
Я особо не поняла, в какой момент обряд закончился. Только тупо распахнула глаза, когда место батюшки заняла какая-то толстая женщина, накрашенная как в последний раз, в лихой шляпке и узкой юбке до колен, махавшая перед нами моим паспортом... Её речь была короткой, подобострастной и быстрой, хорошо отрепетированной. Что-то очень знакомое о том, что мы собрались здесь для того, чтобы соединить узами брака этого мужчину и эту женщину...
На стол перед ней легла обычная стандартная бумага - свидетельство о браке. Его тут же заграбастал Лука, как и оба паспорта со штампами...
Сглотнула ком в горле. Повинуясь пригласительному жесту улыбающейся тётки, сжала дрожащими пальцами вручённую мне простую оранжевую шариковую ручку, по указанию длинного наманикюренного ногтя поставила подпись в журнале в соответствующей графе... Растерянно оглянулась, передавая ручку стоявшему рядом... мужу?!
Бляяяять...
Лука поставил красивую (не в пример моей) размашистую подпись, даже не удостоив меня взглядом. Выпрямился...
- Всё? - в его суровом раскатистом голосе звучало только глухое раздражение.
- Лука Тихонович, кольца ещё... - женщина залепетала, торопливо поднимая со стола крошечный металлический поднос с серебряными колечками.
Лука взял то, что поменьше, повернулся ко мне в полоборота. Только сейчас, спустя пару секунд ожидания, исподлобья поднял мрачный и какой-то угрожающий взгляд мне в лицо...
Вздрогнула как от удара хлыстом. Быстро протянула руку...
Он надел кольцо на мой безымянный палец. Тоненькое, простенькое, с едва заметной надписью "спаси и сохрани" по внутреннему ободку. Большое на размер...
Сердце будто остановилось. По крайней мере, я совсем не чувствовала, как оно бьётся в груди...
Заторможенно взяла второе кольцо, молясь только о том, чтобы не выронить этот символ брака из откровенно дрожащих ладоней. Краснея и сгорая от стыда, натянула его на узловатый мужской палец, отмечая давно заживший шрам на костяшках, старую царапину на тыльной стороне ладони, шершавую огрубевшую мозолистую кожу на внутренней...