Я тут же поднялась с места.
- У Вас бойлер? - тупой вопрос ради поддержания разговора.
- Ага, он самый...
Вымыла руки с кусочком розового мыла, вытерла висевшим на крючке чистым полотенечком, белым с милейшей вышивкой по краям и небольшой протёртой дырочкой по центру...
- Вот! - хозяйка неторопливо поставила на стол большую фарфоровую чашку, от которой поднимался густой пар. - Вместо сахару медок бери. Сейчас печенье достану... И ватрушки вчерашние есть... - она, будто встрепенувшись, поспешила к печке. Сдвинула железную перегородку, достала противень с двумя булками... - Холодные, правда, но с чаем оно хорошо! Бери, девонька, бери... Я пока печку-то растоплю...
Чёрт, когда я последний раз ела? Вчера вечером ковыряла какой-то салат из ближайшего супермаркета, да. А ватрушки я вообще с детства люблю...
- Угу, спасибо... - я жадно сглотнула слюну, "нечаянно" выбирая булочку побольше.
Господи, я за последние полгода столько раз не произносила благодарности. Но тут, кажется, без вариантов...
Вообще, мне нравилось тут, в гостях у этой милейшей бабулечки. Ощущение - будто я столкнулась с чем-то необычным, непознанным, с чем в принципе можно и вовсе не столкнуться ни разу в жизни... Но сейчас во мне проснулось настоящее и какое-то детское непосредственное любопытство - если уж есть возможность узнать что-то новое, то надо прожить эти моменты с распахнутыми глазами и открытыми ушами. Мария Михайловна несколько минут сидела на низкой скамеечке, с добродушной улыбкой любуясь тем, как я хомячу ватрушку. - Очень вкусно... - я вежливо улыбнулась с набитым ртом. - Я тоже печь люблю, но так у меня не получится... - Кушай-кушай! - баб Маша спохватилась, тяжело поднимаясь с лавки. - Я с печкой тут пока... - она пересела на ещё меньший колченогий стульчик, взяла кочергу, открыла скрипучую печную дверцу, принялась громыхать железом о железо... Я отхлебнула глоток горячего мятно-смородинового чая. Ещё раз обвела взглядом помещение - как в каком-нибудь краеведческом музее, ей-Богу. Чисто, уютно, чувствуется дух времени. Интересно, как оно - жить вот так? Деревня, воздух свежий, молоко наверное домашнее, творог и масло... Роса на траве поутру, гомон птиц, грядки и цветы... И я в ситцевом сарафане бегу босиком по лужайке, плету венки и пугаю бабочек... А зимой сугробы по пояс, дрова в печке, домашнее малиновое варенье... Чёрт, я бы не смогла. Помечтать об этом здорово и забавно, конечно, но жить... Бррр. Я слишком городская и телом, и душой, чтобы даже фантазировать на эту тему. Невозможно. Да и не нужно... - Вот, пошла гореть, родимая... - баб Маша отклонилась от печки, и до меня долетел горковато-смолянистый запах горящих щепок. Дожевала кусок, прокашлялась. - Мария Михайловна, а Вы что, одна вот это всё... Ну... Справляетесь? - наверное, мне стало бы неудобно за свои глупые вопросы там, в привычном мире, ибо я же умная и всё знаю по умолчанию. А здесь можно расслабиться, всё равно никто не узнает... - Дрова наколоть, например... Или снег вот зимой... - Тю, да как одна?! - хозяйка бросила на меня недоумённо-насмешливый взгляд, и её лицо на миг помолодело. - Ко мне сын каждые выходные приезжает, у меня соседи все рядом, завсегда помогут, да и много ли мне надо? Чурки вон и колотые привезут, коли надобно. А нет, так любой из местных тебе за поллитра или десяток яичек свеженьких наколет... А то и за доброе слово. Или вон за пироги, - баб Маша улыбнулась и кивнула на ватрушку. - Благодарить всегда надобно... - она снова пошерудила кочергой в печке. - Сейчас... Вот разгорится хорошо, и я Валентине позвоню. Соседке. У ней сын на машине. Бензина даст... - Ага, хорошо! - я даже приосанилась, вдруг вспомнив о цели своего визита в деревню. Нет, я по факту ни на секунду не забывала о своей Киа, торчащей посреди дороги, но я тоже человек, мне тоже погреться хочется... - Спасибо... Мария Михайловна прикрыла заслонку. Поднялась, прошествовала в соседнюю комнату, дверь прикрывать не стала. Завозилась... Я даже заулыбалась от умиления, поглядывая в широкую щель - как бабулька важно надевает очки, садится, открывает толстую тетрадку и, сверяясь с записью, набирает номер... Старый добрый дисковый телефон! Бордовый, на маленьком журнальном столике, покрытом беленькой вязаной салфеточкой. И кресло рядом - явно специальное место для того, чтобы томными зимними вечерами часами болтать с соседками и обсуждать журнал "ЗОЖ"... - Валентина, привет! - лицо бабы Маши стало совсем серьёзным, будто она звонила по государственным делам, а не по такой ерунде, как какая-то заблудшая тётка из чужих краёв. - ...Да-да, это я тебе вечером перезвоню... - она сделала какую-то пометочку в своей тетради. - ...Да поняла, поняла... Я тебе чего звоню-то, Валя! Пришли ко мне Павла. Свободен он у тебя? - она помолчала немного, сосредоточенно слушая. - Да гости у меня, помощь требуется... Из города! - Мария Михайловна гордо выпрямилась. - В общем, потом поговорим! Ты мне Пашу только отправь... Ага, давай... - она наконец торжественно положила трубку на рычаг. Сняла очки, аккуратно захлопнула тетрадь, поднялась с кресла... - Сейчас прибежит! - это уже предназначалось мне. - А уж тут вместе решим, что дальше делать...