Бранд кивком поприветствовал подскочившего к нему магистра Пустоши, насмешливо улыбнулся Геронту и повернулся к ней. Его янтарные глаза чуть расширились от восхищения и изумления. Бранд застыл, жадно осматривая любимую с ног до головы. Лела сидела с ровной спиной и боялась пошевелиться.
Бранд аккуратно взял ее ладонь и запечатлел вежливый поцелуй. А ее будто молнией ударило. Едва сдержала стон и закусила губу. Рядом хмыкнул Вилор, заставив Бранда вздрогнуть и перевести на него вспыхнувший взгляд.
— Приветствую, — выдавил с вежливой улыбкой магистр Речного источника, хотя руки сжались в кулаки.
Вил скривился и кивнул. Бранд не занял свое место на центральном троне рядом с Леланой. Он отошел к алтарю в центре комнаты извлек из-за пояса короткий кинжал с обсидиановым лезвием. Ему предстояло провести ритуал для Сирила и Коры.
В убежище часто заключались браки, но принесение клятвы верности было не таким уж частым делом и обычно не проводилось так торжественно. Наверное, потому что в вечной верности клялись не для показа. Обычно приходили к магистру домена и просили связать их. Правитель вычерчивал руну ножом на их ладонях, влюбленные смыкали руки, произносили клятвы, после чего их связывали шелковыми лентами. Чтобы клятва вступила в силу, молодожены должны скрепить её в постели. После этого ленты под действием руны превращались в магические браслеты, оставляющие глубокие ожоги в случае измены на запястье у нарушившего клятву. Мало кто решался на такой вид женитьбы. Обычно ограничивались принесением обетов у алтаря Всезнающего перед своим магистром или кем-то у кого на руке сияло кольцо симфов.
Стихла музыка. Гул голосов умолк. Начиналась церемония. С разных концов зала к алтарю подошли Сирил и Кора. Кора в этот день затмила бы любую принцессу одним сиянием глаз. Её тоненькую маленькую фигурку скрывало белое шелковое платье, расшитое серебряными нитями. К платью не полагалось украшений. По поверью считалось, что девушка может носить украшения только после свадьбы. И, конечно же, первым подарком мужа будет какой-нибудь очаровательный гарнитур, сверкающий драгоценными камнями, мастерски выполненный лучшими ювелирами Симфонии из Долины водопадов. Волосы Кора подняла наверх, открывая белоснежную шейку, на которую опустятся искрящиеся камни свадебного подарка. Но её глаза сияли лучше любого алмаза. Она почти с умилением смотрела на Сирила, который уже взял её руки в свои испускающие мягкий свет целительные ладони. Сегодня на нем не было повседневной одежды воина. Наряд отражал все его высокое положение в Симфонии. Туника расшита золотом, покрыта символами домена Речного источника. Он улыбался невесте, но Лелана успела заметить, что несколько натянуто. Наверное, он чувствовал присутствие Ольге, а, возможно, даже и заметил её окаменевшую фигуру у дальней стены.
Бранд взял острый тонкий кинжал. Одновременно Кора и Сирил протянули ему свои раскрытые ладони. Магистр начал с Сирила. Руна бордовой кровью проступила на ладони лорда через пару мгновений. Будто Бранд всю жизнь то и делал, что вырезал сложнейшие руны. Видимо, он подошел к обряду с энтузиазмом, лицо жениха то и дело вздрагивало от боли. Сирил опустил руку, красные капли срывались с пальцев, украшая кровавым орнаментом пол. Кору Бранд пожалел, едва рассек кожу, оставляя тонкие полоски — очертания руны.
Кора взяла Сирила за руку, они соединили руки, смешивая кровь. Пришел черед клятвы.
Но Сирил молчал, не сводя взгляда с лица своей невесты. Его рука дрожала. Он продолжал молчать. Наступила неловкая пауза. Кора закусила губу, видимо, пытаясь сдержать слезы.
— Уже поздно, — прошипел Бранд другу, но в тишине зала его шепот прозвучал слишком громко.
Сирил вздрогнул, успокаивающе улыбнулся Коре и начал говорить. Его голос звучал громко и четко, но в нем не слышалось радости или энтузиазма, будто кто-то заставил его произносить всё это.
— Перед богами я присягаю тебе. Я присягаю на верность перед магистром, который станет хранителем нашего очага и судьей в час размолвок. Пусть Всезнающий станет свидетелем моей доброй воли, Пылающий зажжет огонь в сердце, Милостивый укроет от невзгод, Дарующий сделает наш брак прочным, а Карающий накажет, если нарушу я свою клятву. Я присягаю тебе и пусть моя… — он невольно запнулся, — любовь хранит тебя.