Вроде бы у него получалось. По крайнем мере пламя на алтаре больше не лизало потолок. Но Магда упрямо буркнула:
— Мои чувства не надуманы, — хотя уже согласилась с ним в глубине души.
Маленький упрямый видгар. Сирил улыбнулся и вздохнул. Остался у него последний аргумент.
— Что бы сказал на это твой отец?!
Девушка, которая уже начинала успокаиваться, вдруг сжала руки в кулаки. В глазах бликами пламени замерцала боль. Огонь вспыхнул сильнее и казалось вырос и в ширь. Сирил испуганно наблюдал за преображением подопечной.
— Откуда я знаю, что сказал бы отец?! Он — умер! И мама умерла! Они меня бросили!
Лорд опешил от такого искреннего болезненного вскрика. Сколько в нем было тоски и печали. Магда всегда молча слушала его рассказы о родителях. А он, дурак, не понимал, как тяжело она воспринимала смерть родителей. Думал, Лерон и Крис заменили ей их. Но это явно не так. Иначе сейчас ее лицо не было бы таким бледным.
Машинально обнял Магду, как обычно. Девушка замерла будто статуя — руки по швам, спина прямая и напряженная. Обиженная им, раненная воспоминаниями о родителях. Нужно успокоить ее как-то. Сирил знал, то нельзя говорить. Знал, но не смог сохранить эту тайну.
Одну руку переместил на затылок подопечной, притягивая к себе, утыкая носом себе в плечо и тихо прошептал:
— Твои родители живы. Твой отец отказался от собственной судьбы и памяти, чтобы спасти от смерти твою мать. Они не помнят себя прежних, но они живы.
В тот момент ему показалось, что он снова оказался в связке с видгаром. Эмоции Магды были такой силы, что все внутренности скрутило узлом. Неверие, радость, а после горькое разочарование. Хилфлайгона окутал жидкий как масло огонь, терзая и обжигая изнутри.
— Отец осознанно бросил меня?! — ошеломленно прошептала девушка.
— Он хотел спасти твою мать — это был единственный выход, — руки лорда задрожали.
Сирил понял, что очень ошибся открыв ей эту тайну.
— Отведи меня к ним! — потребовала малышка.
— Это невозможно! Ты слишком связана с ними. Они могут вспомнить. А если вспомнят — твоя мать погибнет.
Но Магда не понимала. Она требовала, злилась, кричала, бесновалась в его руках. Пламя на алтаре вторило ей. Девушка теряла контроль. Сирил вдруг ясно осознал, что настал момент активации ее магии. Магда входила в силу и дурак хилфлайгон ускорил этот процесс. Что он наделал? Кто тянул его за язык? Впервые за все время ладони Магды вспыхнули, в зрачках заметалось пламя.
Лорд Сирил машинально сильнее сжал ее в объятиях, пытаясь успокоить и сбить пламя. Резкая боль пронзила внутренности. Лорд застонал, не сразу сообразив, что произошло. Впервые в руках Магды появились мечи из обсидианового огня.
Как не вовремя они материализовались, пронзив неосторожного хилфлайгона, который будто мотылек снова прилетел на пламя.
Он всегда знал, что погибнет, выполняя долг. Только думал, что убьет его Бранд, а не его дочь. Но Магда не виновата, она даже не поняла пока, что пронзила его мечом. Лорд Сирил отстранился немного, хотя боль раздирала тело, а в уголке губ появилась кровь.
— Ты ни в чем не виновата, — прошептал он. — Запомни! Ни в чем! Я прощаю тебя!
В последний момент жизни, растворяясь в воздухе, он видел огромные наполненные осознанием, а после и болью глаза Магды.
Магда практически не помнила тот момент. В ее воспоминаниях остались только эмоции: сперва раздражение и обида на лорда, разочарование, злость и ярость, направленные на отца. Магия захлестнула ее, впервые взяла контроль над сознанием. Руки вспыхнули, в груди запекло. Пламя огненной волной устремилось от сердца к кончикам пальцев. Ладони ныли и зудели, магия бешенным пламенем носилась по телу вместе со вскипевшей кровью и вдруг материализовалась в руках в виде двух пылающих темным пламенем мечей.
Магда мечтала об этом моменте, но она и представить не могла, что родовое оружие в ее руке пронзит одного из самых близких людей в мире.
Девушка не восприняла последних слов хилфлайгона. Лорд Сирил растворился в воздухе, а она как зачарованная смотрела на красную кровь на полу огненного храма.
Убила! Убила! — билась в истерике ее душа.
текущий момент
Магда очень болезненно переживала собственные воспоминания. На ее руках невинная кровь дорогого ей человека. Отца Варда. Она пролила кровь в храме Пылающего и теперь проклята богами. В тот день десять лет назад не смогла вернуться домой. Чувствовала себя грязной и замаранной. Почему-то думала, что дед ее убьет. И в глубине души считала, что так будет правильно.