— Я восстала из пепла не для того, чтобы сгореть!
Домерк слышал в её голосе всю невысказанную боль и ненависть.
Магда приближалась к Лоран все ближе и ближе. Темная замахнулась мечом. Громкий взрыв прозвучал в ответ. Магия отражения зацепилась за царапины на клинке, меч завыл и вылетел из рук Багрового повелителя. В воздухе разделился на части, и они скрылись, отправившись в личное сюзеренов Симфонии.
Домерк впервые увидел на лице сестры страх. Магда приблизилась к ней практически вплотную. Безоружная, с безумным взглядом, она напоминала тех демонов, которые атаковали их недавно. Лоран отступила назад и попыталась сбежать. Но Магда окружила их магией отражения.
Лоран протянула руку, проникая в личное противника. Но леди Феникс, казалось, даже не обратила внимания.
Глаза её из изумрудных стали черными, Лоран взвизгнула и отдернула руку. Домерк видел, что её ладонь обожжена до мяса. Одной рукой Магда обхватила Лоран на горло, приподнимая над землей. Домерк даже содрогнулся, когда леди Феникс рывком погрузила руку в тело темной и выдернула ее назад, сжимая в руке еще живое и пульсирующее сердце.
— За Варда тебе, тварь, — прошипела Магда Лоран в лицо.
Вспыхнувшее на ее ладони пламя, превратило в пепел сердце его единокровной сестры. Демоны с диким визгом тут же ушли в землю. Домерк лежал на земле и едва сдерживал нервный смех. И он хотел когда-то победить эту леди? Магда как никогда напоминала потустороннее бессмертное существо: горящая, окровавленная, с безумным взглядом и черными обсидиановыми глазами.
Молодец! Кошечка! Выполнила свою часть контракта. А он начинал ощущать, что тело опять становится материальным.
Магда же обвела всех безумным взглядом. Непонимающе посмотрела на Домерка, перевела взгляд на фивов, мазнула взглядом по их королю, улыбнулась окровавленному, сидящему на земле Марку и остановила глаза на мертвой Лоран.
Кровавый камень на шее бывшей темной мерцал. Источник всех бед. Главный виновник ее горя. Магда сорвала с шеи Лоран кристалл с сущностью Багрового повелителя.
Её ладони загорелись и леди Феникс в мгновение вспыхнула как свеча…
«Я, первородный огонь! Меня родили в Бездне, где плавится гранит. Я истинный видгар и я могу стать Бездной для любого в этом мире. Ни один кристалл не справится с моей энергией. И ты умрешь. Погибнешь, чтобы не причинять больше боли. Никому и никогда. Я — огонь Бездны и ты сгоришь вместе со мной».
Магда мысленно обращалась к сущности кристалла, поднимая температуру пламени до огня Бездны.
— Ты погибнешь тоже, — отвечала сущность внутри кристалла. — И моя миссия будет выполнена. Не будет короля мира, не будет симфов!
«Плевать! Я жертвую жизнью, возвращаясь в Бездну, возвращая тебя в Бездну».
Она еще больше повысила температуру, чувствуя боль от огня, растворяясь в нем. По кристаллу, хранящему сущность Багрового повелителя, побежала трещина. Багровый повелитель умолк. Еще немного и он будет уничтожен, вместе с ней. Никакой видгар не в силах выдержать огонь Бездны, а Магда практически слилась с ней. Сквозь огонь осмотрела мир, который покидала. Еще мгновение и все: тишина и спокойствие Бездны!
— Нет, Магда, — услышала она знакомый голос.
Вокруг заплясал ветер, сдувая пламя. Ее лекарь все-таки вмешался?! Только он умер! Осознание этого возвращалось вместе с дикой болью. Ее Вард умер, а у нее нет больше сил восставать из пепла. Она хочет оправиться за любимым в Бездну. Ей больше нечего делать в этом мире. Без него!
Она дважды не смогла уберечь дорогого сердцу человека. Но если смерть Рорри оставила в душе кровоточащую рану, но гибель Варда разорвала в клочья видгарскую душу. В ней умерла вся радость и счастье. Нет! Ей больше не за чем жить. Магда добавила огня.
— Прошу тебя! Вернись, радость моя! — будто кто-то взял ее за горящие ладони.
Марк? Боги! Он что сунул руки в огонь? Он же сгорит, идиот! Магда придержала пламя, не разрешая ему коснуться фивирета. Теперь видела через огонь лицо Марка. Его больные и умоляющие глаза. Красив гад! Как всегда! Будто и не было боя. Волосы слиплись от пота и крови, лицо в ссадинах и грязи, грудь окровавлена, но разноцветные глаза щедро делятся теплом и сочувствием, а так же собственной болью.
— Я хочу умереть! — ее голос прозвучал слишком жалко и тихо, будто она просила у Марка разрешения.
— Нет, — категорично запретил он, морщась от боли, но не отпуская ее руки.
— Он умер! — этот крик вырывался сам, раздирая грудь болью. — Его нееет!
Марк вздрогнул от ее протяжного воя.
— Незачем жить! Я не хочу! Пусти меня!