Вспыхнуло солнце и скрылось за горизонтом. Растворился вместе с ним принц в нитях мироздания, вернулся в начало.
Солнце взошло первый раз, и увидел принц лес, раскинувшийся в обе стороны, насколько хватало глаз. Тонкая тропинка убегала в его чащу и терялась во мраке. Смело вошел принц под сень деревьев и зашагал по примятой траве, не оборачиваясь назад. И закружил у головы его ворон, сопровождая путника в одиноком пути.
И пришел принц к первой развилке и ступил, было, на путь легкий, но забил крыльями перед его лицом ворон, закричал замогильным голосом. И увидел принц в тихой дубовой роще угрозу скрытую, свернул на путь опасный.
Много препятствий встретил в пути, много бед его ожидало. Но смел он был и силен, прорывался с боем из лесу. Но так и не смог найти выхода до седьмого заката солнца. И снова молил Пылающего юноша и привел его бог к старцу-хилфлайгону и к его путеводной звезде. Но какие бы слова не находил юноша — не услышал его старец, не обратил внимания ни на речи принца, на жесты умоляющие, ни на слезы горячие.
Тысячи раз проходил юноша через лес, тысячи дорог выбирал, тысячи раз сбивал его ворон с пути и тысячи раз приходил принц к путеводной звезде и не мог приблизиться. Возвращался к началу, не помня себя прошлого.
Вновь оказался принц перед лесом, безнадежно поглядывая в чащу, не в силах понять странной усталости, что и тело сковала и душу. Вороньим карканьем рыдала душа, внезапно осознав бессмысленность пути через лес. Не смог принц сделать и шагу больше, опустился на колени, склонил голову. И простоял так семь дней и ночей, вспоминая всю жизнь свою. Радости и беды, победы и поражения. Глаза друга им убитого в храме Пылающего. Никогда не простит ему бог пролитой крови. И поделом. Заслужил принц свое проклятие. Не сможет спасти возлюбленную, найти звезду путеводную. Только бог ли на него прогневался? Он ли проклял?
Снова почти скрылось солнце за горизонтом в седьмой раз.
И вдруг вышел к принцу старец-хилфлайгон. Впервые взглянул принц на него при свете дня и узнал глаза друга любимого на постаревшем лице, кровь которого пролил в храме. Горячие слезы раскаяния лавой потекли из глаз его. Огнем Бездны пылала в его душе вина за содеянное, мешала видеть пути правильные, заставляя метаться по кругу. Понял принц, что не будет ему прощения. Сам он себе судья, сам он себе палач. И одно ему наказание. Выхватил принц клинок обсидиановый и пронзил видгарское сердце, которое рвалось от боли и потери.
Улыбнулся вдруг старец, превратился в крылатого юношу с сияющими ладонями. Обнял умирающего друга, крыльями укрыл и, протянув ему частичку живого огня, и произнес: «Я прощаю тебя за кровь свою пролитую. Отдаю тебе сердце свое, добровольно жертвую. Пусть сияет оно тебе звездой путеводной и к цели приведет. Пылающий прощает, Карающий сохранит, Милостивый помилует и одарит Дарующий. Всезнающий будет тому свидетелем! Рунами Уруз и Турисаз, Райдо и Кано, Геба и Йо, Перта и Тейпас заклинаю». И запылало сердце видгара ярко, исцеляясь.
Лес вздрогнул будто налетел на него сильный ветер. Деревья заскрипели и расступились, раскрывая путь истинный, в конце которого ждала его жена любимая. И вела его по пути звезда путеводная, рожденная в сердце живом, сердце исцелившая через жертву великую. Звезда зажженная болезненным раскаянием и благословленная искренним прощением.
Такое испытание даровано каждому, кто сошел с пути истинного, став тенью самого себя».
Магда вздрогнула, когда раздались аплодисменты. Актеры кланялись на сцене. А ее трусило, даже непроизвольно обхватила себя руками и немного покачивалась. Марк больше не обнимал ее. Не дарил неосознанные ласки. Все его внимание было сосредоточенно на сцене. Видимо, лес, выросший в одно мгновение на сцене — его фивиретских рук дело, поэтому и не заметил, как побледнела его спутница, как дрожали ее руки и как слезы прочерчивали на лице мокрые дорожки.
Когда срабатывают твои чары соблазнительницы,
Никто уже не в силах остановить твой коварный план.
The Rasmus — Dangerous Kind
Лисандр наслаждался жизнью. Ему досталось кольцо, когда в домене воцарился мир. Воевать он не любил, не умел и не хотел. После смерти магистра Дилана быстро подписал соглашение с Домерком, передав под его руку Болотную Пустошь. Одни проблемы из-за этого вассалитета. Правда, Марк был зол на него за это решение, но скрипя зубами согласился, что не было у них на тот момент другого выхода.