– Дак он выскочил из ниоткуда!
– Это ретривер, Гриш! Ретриверы не страш-ны-е!
Мы оба рассмеялись.
Да. Она выглядела в точности как раньше. Серые большие и грустные глаза, слегка взъерошенные светлые волосы, ровный нос, тонкие губы. С годами меняются лишь детали, которые поначалу сложно заметить. И только заметив их, понимаешь, как жизнь оставила свой след на образе человека. Это может быть как еле заметная складка на уголках губ, так и новая прическа или, например, серьги. Всё это говорит о каком-то пережитом прошлом. Мы носим все это с собой.
Мы не спеша потягивали пиво, потрескивая бутербродами с сыром. Еще минуту назад казалось, что я встретил совершенно чужого мне человека, инопланетянина. А вот сейчас уже точу с "пришельцем" бутеры и понимаю: человек напротив – мой друг. Я могу довериться ему.
– Свет, почему ты работаешь... В такой сфере?
– Гриш, просто не всем повезло, – отвечает она беззлобно, но явно с легкой иронией, – После школы я сразу стала искать работу, мама одна попросту не справлялась. Нам от отца остались в наследство только долги и кредиты. Ну, и работала днем в кафе, а ночью... А потом и из кафе ушла.
Она замолчала и опустила взгляд, держа в руке бутылку пива. Скорее всего она не хотела показывать, как еле заметно заблестели ее глаза.
– Извини за то, что спросил. Глупо с моей стороны.
– Не извиняйся, – ответила она, улыбнувшись скорее глазами, еле приподняв уголок рта, – Не ты ответственен за судьбу других. У всех есть проблемы, не только у меня.
Немного помолчав, она спросила:
– У тебя-то как дела? Ты всегда был сообразительный малый.
– Сис-админ я.
– Воу, Гришань, коллега что ли? – Она рассмеялась. – Да расслабься, я знаю, что это – что-то вроде программиста.
– Да, вроде того. Сижу, смотрю, чтобы всё работало. Не работает – моя работа сделать так, чтобы работало. Так это и работает.
Смеется:
– По крайней мере чувство юмора ты не потерял!
Мы допивали пиво. Время шло, а мы общались все более расслабленно и непринуждённо. С каждой минутой барьер, что годами формировался между нами, постепенно стирался. Было странно осознавать себя в самой ситуации. В принципе, нам обоим, я думаю. Она едва ли ожидала чего-то подобного сегодня. Например того, что будет сидеть со школьным другом, разговаривать и жевать тривиальнейшие бутерброды с сыром.
– Вот ты как думаешь, если бы все люди на земле были совершенно одинаковые, было бы лучше или хуже?
– Её потянуло на полушуточную философию. Это её фишка. Даже НАША фишка. Безусловно нужно подыграть.
– Знаешь, по-честному, я думаю, нифига бы не изменилось. Хотя все люди и были бы одинаковые, в человеческой природе есть такая черта – искать внимания. Кому-то бы точно захотелось выкинуть финт, чтобы на него посмотрели. Ведь особенно хочется чего-то отчебучить, если все вокруг как яйца одинаковые? Вот и пошла бы свистопляска заново... Одни пытаются выделиться, другие возмущаются, третьих бесят и те, и другие. А отсюда войны, смерть, неравенство, голод и дальше по списку. Все как у нас.
– А по-моему ты не понял суть вопроса. Они же все тютелька в тютельку похожи! Перед кем же тут выделяться? Нету почвы для конфликта, если вы мыслите, выглядите и действуете согласно одному шаблону. Тут, скорее, другой момент – вместе с разногласиями уходит и всякое разнообразие, – Света с улыбкой немного откинула голову, то ли поправляя волосы, то ли гордясь своим аргументом.
– Вот кто-кто, а люди почву для конфликта за раз найдут.
– Ну, здесь сложно поспорить.
– Свет, а ты сильно торопишься? Предлагаю в круглосуточный еще за парой пива.
– Погнали.
Мы оделись и спустились во двор. На улице обдало приятной прохладой и свежестью теплой осенней ночи, повеяло мокрым асфальтом и листвой. Света запахнула пальто, я надел шапку.
Мы шагали по затемненному, блестящему от прошедшего дождя и вечерней росы тротуару. Чуть слышно шаркали мои кросы и Светины ботинки.
– Вот ты говоришь, судьба. А что если судьбы и вовсе нет? Что если всё есть прихоть некого божка, что поставил себе пьесу из человеческих жизней для развлечения? – Решил вкинуть я.
– Гринь, это было бы слишком здорово. Ведь легко можно было бы спихнуть всё дерьмо на одного парня, – улыбаясь, ответила она.
– И действительно. Странно, что религии работают немного не так. Ведь удобно же: было бы не "на всё воля божья", а "во всём виноват опять этот мудила!"
Света рассмеялась.
Мы уже подходили к магазину. У входа стояли два парня и еще один сидел на ступеньках. Мы прошли мимо и вошли внутрь. Взяли колбасы, хлеб, сыр, сыр-косичку, по два "козла" и пачку пельменей, масло и сметану. Света еще взяла кетчуп.
Я открыл дверь, Света вышла первой. На выходе мы заметили все тех же парней. Один уже не сидел, а стоял с остальными. В одной руке я держал пакет с продуктами, в другой – её руку.
Парень, который сидел, в красной олимпийке, когда мы проходили рядом, бросил: