Слуги принесли ванну и наполнили её горячей водой. Леголас вымыл себя снаружи и внутри, так же как делал это раньше. Правда, в этот раз этот ритуал не показался ему чем–то унизительным. Напротив, теперь юный принц был уверен в том, что его тело было чистым и готовым ко всему, что бы ни сулил ему новый день. Награда. Леголас жаждал её. Но, томясь в предвкушении, юноша, конечно же, не подумал о том, сколько часов пройдет до того момента, когда он сможет её получить.
«А тут ещё этот ужасный, скучный посол Гондора с тяжёлой походкой!».
Посол оказался человеком с холодными глазами, сыном нынешнего наместника Гондора. Он дотошно изучал каждую мелочь в проекте договора, пока Леголас старался сохранять абсолютно нейтральное выражение лица несмотря на то, что медлительность человека его бесила.
Раздражительность юного принца было вовсе не беспочвенна — у кресла, на котором он сидел, не было обивки и его гладкая, ровная поверхность обжигала кожу, как языки пламени. Леголас знал, что это кресло поставили сюда специально для него. Все остальные кресла, стоявшие вокруг стола, были сделаны из бука. Это же проклятое кресло было из чёрного дерева. Такие деревья в Эрин Гален не росли, поэтому древесина закупалась в королевствах в Кханде далеко на востоке. Проклятое кресло было просто невероятно жёстким… Казалось, чем дольше юноша сидел на нём, тем горячее оно становилось. Вдобавок ко всему, он находился под неусыпным надзором отца. Несмотря на то, что Трандуил ни разу даже не взглянул на сына, а его ровный, спокойный голос не дрогнул ни на миг, Леголас прекрасно знал, что краем глаза отец наблюдал за ним.
Очень медленно и осторожно принц заёрзал на жёстком кресле, кожей почувствовав, что Трандуил не упустил это из виду. Король, внешне казавшийся таким безразличным и холодным, трогал его таким образом — прямо здесь, на глазах у всех послов и советников, а те ни о чём и не подозревали.
«Желанный и обожаемый».
Леголас чуть не застонал во весь голос, когда твёрдое дерево безжалостно врезалось в его кожу. Казалось, тупая, ноющая боль пронзала каждую клеточку его тела. Но не только боль волновала его — Леголас чувствовал, как по низу живота разливается приятное тепло, как если бы Трандуил действительно прикасался к нему. Лишь усилием воли он заставил себя сидеть спокойно и, тяжело вздохнув, потянулся к стакану с водой.
«Ожидание награды будет очень долгим и многообещающим!»
Человек бесконечно, монотонно говорил о каких-то пустяках, растягивая каждое слово, а Леголас боролся с желанием зевнуть — за такое нарушение протокола Король строго наказал бы принца, даже если бы они не играли в свои жестокие игры. Скучая, юноша украдкой взглянул на отца. Тот казался сосредоточенным и пристально смотрел на посла, но у принца закралось подозрение, что всё внимание Трандуила было приковано только к нему. Какое–то время Леголас сидел спокойно, несмотря на то, что его кости словно сговорились против него — ему казалось, будто его кожа продавливается между костями и этим жёстким креслом.
Не выдержав пытки, юноша попытался облегчить свою участь и бесцеремонно положил ладони на сиденье, чтобы перенести вес тела на руки. Это движение заставило принца слегка сгорбиться, что тут же привлекло к нему внимание человека из Гондора. Леголас одарил сына наместника лучезарной улыбкой — в душе он готов был свернуть этому наблюдательному человечишке шею — и выпрямился.
Леголас тяжело вздохнул, молясь Валар, чтобы проклятые переговоры закончились поскорее. Он искренне надеялся на то, что отец не заставит его проходить через эту пытку каждый день…
Наконец, переговоры закончились, и все, за исключением Леголаса, покинули конференц-зал. Отец уже провёл его один раз, не озвучив приказ, и на эту уловку Леголас решил больше не поддаваться. Юноша наклонился вперёд, положил руки на сиденье, уткнулся подбородком в стол и протяжно застонал, раскачиваясь в проклятом кресле. Но с места не сдвинулся.
Проводив посла, отец вернулся в конференц-зал. Король грациозно подошёл к принцу и, протянув руку, поднял сына на ноги.
— Скучный день, мой сын. Неудивительно, что ты хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте, — Трандуил произнёс это совершенно обычным тоном, достаточно громко, чтобы быть услышанным.
Абсолютно небрежным движением он развернул сына лицом к себе и заключил в объятия. Казалось бы, такой невинный жест, вот только Трандуил не был склонен к таким публичным проявлениям нежности. Отец скользнул руками вниз по спине сына и нежно сжал упругие ягодицы. Леголас же смущённо закашлял, почувствовав растущее возбуждение в штанах, и ещё сильнее прижался к Трандуилу.
— Зайди в мои покои отобедать. Я желаю обсудить с тобой условия договора перед тем, как приму решение подписать его или нет, — скучающе протянул Король и выпустил Леголаса из когтей. — У меня нет ни малейшего желания отдавать этим жадным людишкам моих животных, которых они уничтожат ради их красивого меха, или мои деревья, которые они вырубят ради хорошей древесины. Всё равно они не могут ничего путного предложить нам взамен. Что у них есть? Их воины? Но какой нам толк от них?
Резко развернувшись к сыну спиной, Трандуил вышел из зала.
Юноша не помнил точно, что чувствовал и чем занимался до обеда. Он ходил в запрещённые части дворца, чтобы проверить, как идут работы по герметизации опасных проходов; бесцельно бродил у реки, любуясь закатом, а затем заглянул к писарям, которые составили протокол заседания и предусмотрительно подготовили копии договора на Синдарине и Квенья.
Наступило время обеда, и Леголас стоял у кабинета отца с ворохом бумаг. Но в этот раз он был не один — слуги принесли обед. Принц осторожно постучал в дверь и, получив разрешение войти, проскользнул внутрь, бросив на отца предостерегающий взгляд. Следом за ним вошли эльфы с серебряными подносами, на которых красовались свежие фрукты, ягоды, холодное молоко и ещё тёплый хлеб.
Леголас и Трандуил не перекинулись ни словом, пока слуги не удалились. Подойдя к двери, юноша повернул ключ в замке, снял одежду и не спеша сложил её у двери, зная, что отец не сводит с него глаз. Раздевшись, юный принц направился прямиком к кровати, но у любовника оказались несколько иные планы на его счёт — тяжёлая рука легла Леголасу на спину, слегка замешкавшись на уровне ягодиц.
— Ты не прикасался к себе, — довольно промурлыкал жестокий любовник, его голос растекался, как тающий на солнце мёд, тёплый и шёлковый. — Думаю, ты заслужил что-то получше, чем сидеть на жёстком кресле во время обеда. Позволь мне покормить тебя, — Трандуил направился к креслу и устроился в нём, разведя ноги в стороны. — Сядь ко мне на колени, широко раздвинь ноги в стороны и ляг мне на грудь, — приказал он, и Леголас повиновался, устроившись напротив отцовского члена. — Ты очень хорошо себя вёл сегодня. Открой, — промурлыкал Трандуил. Выбрав большую красную ягоду, отец поднёс её ко рту сына. Леголас вздохнул, откусил маленький кусочек и обвился губами вокруг пальцев Трандуила, слизывая с них сок. Он так увлёкся, что когда другая рука любовника сомкнулась на его члене, то чуть было не подпрыгнул от удивления.
— Не двигайся, — пригрозил Трандуил, и юноша покорно вернулся на место, вцепившись пальцами в подлокотники кресла, чтобы не упасть. Отец продолжил кормить его кусочками фруктов, нежно лаская.
— Adа… — томно застонал Леголас. Его бёдра тряслись от напряжения, с члена стекала смазка, а зад всё ещё горел. Юноша чувствовал, как возбуждён отец — длинный горячий член Трандуила уже нетерпеливо расположился в складке его ягодиц. В этот момент мужчина намеренно раздавил ягоду о желанные губы, и теперь её сок стекал по подбородку сына, капая ему на грудь.
— Ты такой неряшливый, ion nín, — насмешливо заметил Трандуил, и юный любовник возмущённо застонал, слизывая сок с пальцев отца. Сначала Леголас подумал, что отец потянулся за ещё одной ягодой, желая скормить её ему, но затем почувствовал, как скользкая от масла рука спустилась вниз, а обожаемые им пальцы проникли в его тело. Трандуил дразнил его, заставляя сына разрываться между двумя ощущениями: пальцами внутри его тела и рукой на его члене. Это было потрясающе! Любовник откинулся отцу на грудь и запрокинул голову в экстазе.