— Милорд, стража доложила, что три дюжины пауков уничтожены на юге леса, а южный тракт уже очищен от их сетей. Тауриэль сопроводила всех лесных эльфов, населявших ту часть леса, во дворец, и им было предоставлено всё необходимое для комфортного проживания, как вы и приказали, — этот доклад был вполне правдоподобной причиной, объяснявшей появление сына в покоях отца в столь поздний час. — Приношу свои извинения за то, что прервал вас.
Принц поднялся, поставил бокал с вином на стол и, вежливо поклонившись отцу, приложил кулак к сердцу.
— Abarad.
Почтительно поклонившись гостю Короля, — скорее из уважения к отцу, который выступал в данный момент в качестве хозяина дома, нежели из чувства искреннего гостеприимства — Леголас покинул его покои. Оказавшись за порогом, принц замешкался, пытаясь успокоить смятение в сердце.
«Моргот его побери, кто такой этот холодный и надменный Нолдо? Мой лорд… Почему Трандуил так почтительно обращается к нему, да ещё и вино наливает? Ни разу не видел, чтобы он с кем-то себя так вёл!..».
Леголас остановил одного из стражей, что проходил мимо. Тот совсем недавно сдал свой пост и теперь направлялся в казармы на заслуженный отдых.
— Не окажешь мне услугу?
— Да, мой принц!
— Проследи за тем, когда Эрестор из Имладриса покинет покои моего отца. Только будь осторожен.
— Да, принц Леголас!
Леголас хотел заглянуть к своему ada и расспросить его об этом странном незнакомце, когда тот выйдет из его покоев…
«Если он, конечно, выйдет», — где-то в глубине души Леголас уже начал сомневаться в том, что незнакомец покинет покои его отца этим вечером. И это предчувствие нравилось ему ещё меньше, чем надменные манеры Нолдо.
Влюблённый принц прождал известия от стража всю ночь, но оно так и не пришло… Юноша не сомневался в том, что страж в точности следовал его указаниям. Иногда, по мере того, как один час сменял другой, он порывался сам отправиться к стражу и расспросить его, но не сделал этого. Это было бы неуместно. Принц ждал, ждал и ждал… пока в его спальне не потухли лампы…
За окном уже начало светать, птицы радостно возвещали наступление нового дня, но известия от стража всё не было…
К этому времени острое неудовольствие, бушевавшее в Леголасе, сменилось яростью, которая переросла в унижение и, наконец, осталась лишь невыносимая боль. Юноша остро ощущал, как драгоценные часы утекают, как песок сквозь пальцы. Одна бесконечно долгая минута сменялась другой, потраченной впустую, ведь он не мог претендовать на общество отца, пока не наступит новый день. Разум обманутого любовника всё время возвращал его к тому, что происходило сейчас в покоях отца, что Трандуил и этот Эрестор делали там, — вдвоём! Вывод напрашивался сам собой…
Леголас пытался убедить себя в том, что ему всё равно, — что ему будет всё равно! — что он не сломается! А потом наступил рассвет, и их время с отцом закончилось…
И юноша признался себе в очевидном — отец отверг его. Проплакав всю ночь, он, вконец измученный переживаниями, впал в забытье. Во сне он постоянно прикасался к ошейнику на своей шее…
Леголаса разбудил громкий стук в дверь. Принц с трудом разлепил глаза. В горле стоял болезненный ком, юноша тяжело сглотнул. Стук, как назло, не прекращался.
— Войдите! — отозвался принц.
В дверях показался Галеон.
— Мой принц, капитан дворцовой стражи попросила меня зайти к вам. У вас было назначено совещание на утро, но вы опоздали. Она всё ещё ждёт вас.
— Передай Тауриэль, что мне нездоровится. Ей придётся сегодня обойтись без меня, — вздохнул Леголас и повернулся к Галеону спиной. У него не было ни малейшего желания работать сегодня.
— Конечно, мой принц, — поклонившись, отозвался Галеон. — Вам что-нибудь принести? Воды, чтобы умыться. Или, возможно, завтрак?
— Спасибо, Галеон. Ничего не нужно, — ответил Леголас. «Ничего из того, что ты можешь мне предложить».
Дворецкий отца ушёл, а юноша свернулся калачиком, обнял подушку и разрыдался.
«Знает ли Трандуил, какую боль он мне причинил? Конечно же, знает!».
Леголас даже не мог с ним поговорить об этом, потому что уже было слишком поздно. Это заставило юношу вспомнить их первую ночь, которую они провели вместе, после того, что произошло в пещерах. Отец тогда так же отстранился от него. Наконец, в порыве обиды и досады обманутый любовник расстегнул ошейник и швырнул его через всю комнату. Выместив свою ярость на куске кожи, он тяжело вздохнул, закрыл глаза и провалился в беспокойный сон.
Спустя какое-то время его снова разбудил настойчивый стук в дверь. На этот раз незваный посетитель действовал гораздо тише, но раздражал не меньше. Не дожидаясь разрешения войти, Тауриэль переступила порог его спальни и тут же направилась к кровати друга.
— Что случилось? — рыжая эльфийка бесцеремонно плюхнулась на кровать и, скорчив презрительную и немного нахальную мину, — пожалуй, чересчур фривольное поведение для слуги, но Тауриэль уже давно стала для Леголаса родной душой — уставилась на принца, бесцельно смотревшего в одну точку.
— Ты не болен. И вином от тебя не пахнет… Ты поссорился со своим любовником, да?
Леголас бросил на Тауриэль злобный взгляд и повернулся к ней спиной.
— Ты ничего не добьёшься тем, что будешь дуться и валяться в постели весь день, — сочувственно погладила Леголаса по плечу подруга. — Вставай уже и пойдём со мной. Покажи мне, своей преданной подруге, из чего сделан принц Гринвуда*. Не позволяй своему любовнику управлять тобой, Леголас! Или, по крайней мере, не показывай ему этого.
Леголас что-то злобно проворчал на Кхуздуле.
— Тебя стая орков воспитывала, не иначе, — покачала головой Тауриэль. — А ещё принц называется! Кстати, отряд твоих собратьев только что пересёк западную границу леса. Полагаю, стычка с орками пойдёт тебе на пользу.
«Орки?!» — Леголас тут же повернулся к подруге лицом.
— С чего оркам соваться в Эрин Гален?
Слова Тауриэль привели его в ярость. Леголас тут же представил себе Эрестора — его полный собственного превосходства, самодовольный, презрительный взгляд, когда тот узнает, что принц Эрин Гален валялся в постели, — всеми позаброшенный и отчаявшийся, рыдающий, словно малое дитя! — в то время, как на его королевство напали орки!
Это обстоятельство тут же заставило принца сесть и стиснуть зубы.
«Время слёз прошло! Тауриэль права! Я наследный принц Эрин Гален, и не буду упиваться горем, валяясь в кровати!».
— Давай выясним это, — ответила Тауриэль и швырнула ему тунику, — она была с низким воротником, — и это стало последней каплей. Леголас вскочил на ноги, умылся, оделся и отправился вслед за подругой, не соизволив спросить разрешения ни у лекарей, ни у отца.
Ошейник, который принц сорвал с себя в приступе слепой ярости, так и остался одиноко валяться на полу…
Злобные порождения тьмы были одеты в ливреи горных орков и явились с запада.
«По всей видимости, они выслеживали Нолдо, который приехал в Эрин Гален один, как дурак. Вероятно, они сочли его лёгкой добычей, и если бы они были чуть проворнее, то он стал бы их добычей», — Леголас безумно хотел, чтобы орки схватили этого Нолдо прежде, чем тот успел бы добраться до пункта своего назначения. — «Зря они вторглись в Эрин Гален. Не видать им пощады!».
Тауриэль была права. Леголас почувствовал себя гораздо лучше, снова оказавшись в лесу, но ещё лучше было сразиться с отрядом орков. Эти твари были гораздо более сильными соперниками, нежели пауки. Они обладали интеллектом и имели понятие о военной стратегии, однако в битве с эльфами им это не особо помогло.
— Соберите трофеи, — приказал Леголас, покончив с последним орком. Принц распрямил плечи. Он слишком засиделся в четырёх стенах. — Мы принесём их… — уверенный голос дал осечку. Принц был не в состоянии произнести эти слова, — …его Величеству.
Леголас никогда не обращался так к своему отцу, когда они были вместе. Теперь же это обращение казалось ему единственно приемлемым.