Эрестор дотронулся до спины Трандуила, тот вздрогнул и протяжно застонал.
— Повернись, raun ernil.
Король подчинился и повернулся на бок лицом к Леголасу… То, что предстало взору юноши, лишило его дара речи — член Трандуила выпирал из штанов, на тонкой ткани красовалось мокрое пятно.
— В отличие от тебя, Трандуил получает удовольствие от экстремальных форм наказаний и физической боли, — как ни в чём ни бывало продолжил Эрестор. — Сейчас, к примеру, он возбуждён, потому что я прикасаюсь к рубцам на его спине. Впрочем, ты и сам это видишь. Поверь, в прошлом я оставлял на его теле гораздо более серьёзные раны, потому что таково было его желание. Это так называемое «наказание» — ничто, по сравнению с тем, что я мог бы с ним сделать, реши я его наказать на самом деле. Хотя не скрою, он заслуживает наказания за то, что натворил, и сам прекрасно об этом знает. И потому, да! Это было своего рода наказанием, — довольно мягким наказанием, надо признаться — а также проверкой непоколебимости принятого им решения.
Рука Нолдо скользнула по талии Трандуила.
— Ты можешь подойти и сам спросить отца об этом, если хочешь. Но уверяю тебя, я наказал его лишь для того, чтобы чётко понять для себя две вещи: во-первых, осознаёт ли он всю тяжесть того, что совершил, и к чему это всё может привести в итоге; а во-вторых, раскаивается ли он в том, что натворил. Первого у него в избытке. Что же касается второго… Я так и не смог ничего добиться от этого упрямца, хоть он всё ещё признаёт меня своим Мастером. И это свидетельствует о его глубокой привязанности к тебе.
В то время, как Эрестор обсуждал сексуальные предпочтения Трандуила с Леголасом, юный любовник не сводил с отца глаз. Взгляд Трандуила был остекленевшим, дыхание прерывистым, бёдра судорожно дёргались, как будто отец едва сдерживался.
«Так вот как выгляжу я сам, когда отец подчиняет меня себе?» — Леголас пытался подавить дрожь в теле, не в силах оторвать взгляд от любовника. Обида боролась в нём с вожделением.
Юноша неосознанно облизал пересохшие губы и тут же покраснел, поняв, что он только что сделал, но всё же заставил себя посмотреть Эрестору в глаза. Нолдо улыбался, искренне. Эта улыбка была, пожалуй, самой искренней из тех, что он видел за всё время их недолгого общения.
— Хочешь прикоснуться к нему? Подойди, — Эрестор великодушным жестом разрешил ему подойти к Трандуилу. Леголас встал, но замер в нерешительности. — Трандуил – само искушение, не правда ли?
Принц содрогнулся, тело мгновенно отреагировало на знакомое слово.
«Не может этого быть! Эрестор не может знать!» — это слово Трандуил использовал во время их игр бесчисленное количество раз, и оно имело для юноши скрытый сакральный смысл — оргазм.
Юный любовник взглянул на отца, а затем перевёл взгляд на Эрестора. Проклятый Нолдо знал!..
«Какая разница, что думает Эрестор! Здесь есть только я и мой отец , — принц стиснул зубы и решил, что ни за что не позволит Нолдо манипулировать собой.
Леголас медленно подошёл к кровати, опустился на колени подле отца, заставив того перевернуться на живот, и убрал волосы с его лица.
— Я подарю тебе разрядку, если ты этого хочешь, аda.
Стараясь не прикасаться к спине отца, юноша робко положил ладонь ему на бедро. Леголас ничего не мог с собой поделать. В непривычной для него ситуации юный любовник в первую очередь вспомнил о подчинении своему Мастеру и готов был предложить ему это даже сейчас, несмотря на то, что его ada, казалось, был сломлен так же, как был сломлен ошейником сам Леголас. Сын терпеливо ждал ответа от отца, но услышал лишь недвусмысленный вздох ненавистного Нолдо.
Твёрдая рука довольно грубо схватила юношу за воротник туники и поставила на ноги. Однако слова Эрестора не были столь жестокими, как его действия.
— Ты хочешь получить от него ответ? Хочешь, чтобы он решил за тебя? Это эгоистично, Леголас! Он не способен сейчас принимать решения. Ты должен решить за него, мальчишка!
Леголас не имел ни малейшего понятия, чего хочет его отец, и растерялся. Юноша колебался, но и оставить отца в таком вот состоянии он не мог. Ярость, гнев, ревность, съедавшие его изнутри, были отметены в сторону. Сейчас был важен лишь его аda.
Эрестор не спускал с юного принца глаз, он как будто ждал чего-то.
— Что мне делать? — чувствуя себя абсолютно беспомощным, тихо спросил Леголас и умоляюще взглянул на мужчину. Эрестор улыбнулся. Правда, в этот раз глаза Нолдо тоже улыбались.
«Он доволен», — понял юноша. Почему для него вдруг стало так важно одобряет его действия властный мужчина или нет, Леголас понятия не имел.
— Держи, — протянул ему банку с мазью Эрестор и встал с кровати, позволяя Леголасу занять его место рядом с Трандуилом. — Закончи обрабатывать его шрамы. Это то, что сейчас ему нужно в первую очередь.
Нолдо указал на рубцы на спине отца, которые он не успел обработать, и Леголас понимающе кивнул. Юноша погрузил пальцы в мазь, но, поднеся руку к жестоким рубцам на спине отца, оцепенел.
«И это лёгкое наказание?!» — Леголас внутренне содрогнулся, но заставил себя продолжить раньше, чем Нолдо успел что-либо сказать.
Стоило сыну нанести мазь на багровый рубец, как Трандуил тут же протяжно застонал и изогнулся дугой, пытаясь тереться членом о кровать. Отец издал низкий, сладкий стон — Леголас никогда раньше не слышал, чтобы он так стонал от его ласк. Тело юноши мгновенно отреагировало на этот томный звук — он жаждал прикосновений своего ada, которых так долго был лишён.
— Он такой красивый, не правда ли? — томно промурлыкал Эрестор. Леголас не мог отрицать этого. У него замирало сердце, когда он смотрел на своего ada — такого уязвимого, обнажённого и возбуждённого.
Одёрнув себя, принц вернулся к своим прямым обязанностям — он продолжал смазывать раны отца мазью, пытаясь заставить своё тело не реагировать на соблазнительные стоны Трандуила, но к тому времени, как юноша закончил, он уже буквально сгорал от желания. Желания, которое ему довелось осуществить лишь однажды — Леголас мечтал снова почувствовать, как тело отца будет сжиматься вокруг его члена. Он мечтал о том, чтобы Трандуил издавал такие же сладкие звуки, когда он — Леголас — будет трахать его.
Прикусив губу, юноша мысленно упрекнул себя за слабость, закрыл банку крышкой и отставил её в сторону. Трандуил раздражённо застонал, почувствовав, как руки, только что дарившие ему наслаждение, отстранились.
— Ты хочешь прикасаться к нему, — раздался вкрадчивый голос Эрестора у его уха. Леголас молча кивнул. — Но Трандуил, которого ты сейчас видишь, мой. Я был его первым. Я создал его из его же желаний, — Юноша непонимающе уставился на Нолдо.— Так же, как он создаёт тебя.
Леголас тяжело вздохнул, поняв, что именно Эрестор имеет в виду.
— Я позволю тебе прикасаться к нему, — прошептал опасный мужчина, положив руки юному принцу на плечи. Леголас так хотел бы сбросить их с себя. — Но взамен ты разрешишь мне прикасаться к тебе так же, как ты будешь прикасаться к моему Трандуилу.
— Это нечестно! — возмущённо замотал головой юный любовник.
— Разве я обещал тебе, что буду играть честно, Леголас? Если ты не согласен с моим условием, то уходи и не смей больше вставать между нами!
Леголас бросил на отца беспомощный взгляд, — он умолял Трандуила о помощи — вот только помощи ждать было неоткуда. Он знал, что сейчас Трандуил потерян для него — отец находился в своём потаённом мире. Леголас прекрасно помнил это чувство, каким пугающим оно было, и как он нуждался в тот момент в том, чтобы отец направлял его.
И сейчас Трандуил нуждался в том же. Леголас не мог его подвести. Юноша положил руки на бёдра отца, заставляя того встать на колени. В тот же миг руки Эрестора скользнули по бёдрам Леголаса. Юноша зажмурился в отчаянии. Он чувствовал обжигающее тепло ладоней Нолдо на своих бёдрах, даже сквозь слои одежды, покрывавшие его тело. Стоило ему понять, чего будет стоить осуществление желаемого, как желание трахнуть отца тут же развеялось, как дым.