«Я на такое не подписывался!» — но и оставить отца Леголас не мог!
Леголас подошёл к отцу сзади и спустил с него штаны, Эрестор сделал с ним ровно то же самое. Сын застыл в ужасе, Трандуил же застонал от желания.
— Ada, — попытался успокоить его Леголас, вот только отцу не нужно было его утешение. Сейчас ему нужна была его уверенность.
Юноша робко взял член Трандуила в руку и с трудом сдержал крик, чуть было не вырвавшийся из его горла, когда рука Эрестора легла на его собственный член, в точности повторяя всё, что он делал с отцом.
— Не бойся, neth ernil, — прошептал Нолдо. — Я не сделаю тебе больно.
Леголас прикусил губу — как бы он хотел послать надменного самца куда подальше! Но у юноши не было выбора, он вынужден был продолжать эти жестокие ласки.
Леголас двигался по члену отца легко и плавно, заставляя того стонать от удовольствия, а Эрестор с идеальной точностью копировал все его движения. Отец настойчиво толкался в кулак Леголаса, и принц, скрепя сердце, толкался в кулак Эрестора. Юный упрямец боролся изо всех сил, пытаясь не застонать, несмотря на то, что столь интимные прикосновения мужчины были возбуждающе запретными и опасными. Ситуация, в которой его угораздило очутиться, была до и жуткой, и эротичной одновременно. Но странным было даже не присутствие третьего лица в их с отцом спальне, а то, что несмотря на то, что ощущения, которые он испытывал, когда ненавистный Нолдо прикасался к нему, были другими, нежели с отцом, а вот удовольствие всё тем же.
— Я делаю это для него, а не для тебя, — злобно прошипел Леголас, пытаясь противостоять удовольствию, которое дарила ему чужая рука, и сосредоточиться вместо этого на своём ada.
— Твоё желание вовсе не обязательно, а лишь предпочтительно, — невозмутимо промурлыкал Эрестор. — Моя главная забота — его желания.
«По крайней мере, хоть в этом мы с Нолдо единодушны», — стиснул зубы принц.
Леголас шептал отцу слова утешения на ухо до тех пор, пока его собственное тело не подвело его. Голос юноши сорвался на прерывистые стоны — проклятый Нолдо был слишком искусен. Трандуил уже был так близок к пику наслаждения, — он дрожал и неистово толкался в руку сына — а юный любовник сгорал от желания поцеловать отца… Но Леголас понимал, что то же самое Нолдо сделает и с ним, и он обязан будет подчиниться.
Трандуил томно застонал и откинул подбородок назад, словно пытаясь найти что-то…
— Леголас…
Принц был загнан в угол, он не мог поцеловать отца и всё же… устоять перед немой мольбой изнывавшего от желания любовника он был не в силах. На минуту перестав ласкать Трандуила, юноша заставил его опуститься на кровать и лечь на бок. Эрестор убрал руку с члена Леголаса, на краткий миг прекратив его мучить, вот только ожидаемого облегчения это юноше не принесло, ведь он прекрасно знал, что его ждёт после.
Сын вытянулся на кровати напротив Трандуила и посмотрел отцу в глаза, прекрасно зная, что проклятый Нолдо лежит позади него. Юноша взял отца за подбородок и нежно поцеловал, давая любовнику то, в чём тот нуждался, снова начав ласкать его член рукой. Рука Эрестора легла на член Леголаса и начала двигаться в том же темпе, с которым рука юноши двигалась на члене отца. Принц зажмурился, но не разорвал поцелуй, прекрасно понимая, что Нолдо следит за каждым его движением, а также за тем, как долго и как глубоко он целует Трандуила.
Оторвавшись от желанных губ отца, Леголас не стал дожидаться пока Эрестор потребует уплаты долга и сам повернулся к ненавистному мужчине, позволяя тому взять то, что причиталось ему по условиям сделки.
С минуту Нолдо просто смотрел на юношу, нависнув над ним, как пантера над ланью. Леголас кожей чувствовал, что отец наблюдает за ними. Сын всё так же продолжал ласкать отца рукой, и то же самое делал с ним Эрестор.
— Готов? — спросил Нолдо. Леголас не думал, что его ответ — будь он отрицательным, или утвердительным — остановил бы этого доминантного самца. Поэтому он обречённо опустил взгляд в знак согласия, и в тот же момент жестокие губы накрыли его губы.
Леголас был подавлен. Их поцелуй с Нолдо был долгим и изучающим, таким же, как и его поцелуй с отцом. Эрестор был совсем не похож на Трандуила. Всё в нём было другим, и всё же… было в обоих мужчинах что-то общее. Нолдо доминировал над ним, и тело юноши реагировало так же, как и всегда. Телу Леголаса не было никакого дела до различий между двумя мужчинами, ему было плевать на то, был ли это Эрестор, или его отец, ведь удовольствие было тем же. Трандуил застонал и кончил юноше на руку, наблюдая за тем, как его Мастер целует его сына. Вот только Эрестор и не подумал выпустить свою добычу из когтей, он продолжал искусно ласкать член юного принца, не разрывая поцелуй. Леголас протяжно застонал в поцелуй, когда кончил. Мужчина же чуть отстранился, укусив строптивого принца за нижнюю губу, и расплылся в довольной улыбке.
— Трандуил был прав насчёт тебя, — с ухмылкой заметил Эрестор. Леголас лишь презрительно фыркнул и отвернулся. Но, казалось, это рассмешило Нолдо ещё больше. — Ты очень красив, когда подчиняешься, – создавалось впечатление, что самоуверенный самец сейчас рассмеётся ему прямо в лицо, и принц покраснел, поняв, что ещё немного, и он просто взорвётся. — Но твой отец всё ещё нуждается в интимном контакте. Я трахну его, потому что ты не готов позволить мне зайти так далеко. Даже ради него. Ты можешь остаться или уйти, как пожелаешь, — презрительно бросил юноше Эрестор, собственнически устраиваясь сзади Трандуила.
«Я никуда не двинусь из кровати отца! Это не я здесь лишний, а ты! Это моё имя на его устах, а не твоё, проклятый Нолдо!» .
Но Валар! Как же это было неправильно и больно, обнимать Трандуила и чувствовать, что не его прикосновения, заставляют того дрожать от желания; слышать, как учащается сердцебиение любовника, и знать, что не он тому причина; видеть, как тот жадно дарит поцелуи — поцелуи, которые ему не предназначались…
Леголас старался не смотреть на соперника всё то время, пока тот жёстко трахал его отца, но он знал, что Нолдо наблюдает за ним, осуждает его, замышляет новый план, как заставить его согласиться на большее… Эрестор был очень умён; Леголас никогда не согласился бы на это, — ни на что из этого! — если бы не его ada. Нолдо знал, что Леголас пойдёт на всё ради своего отца, и обратил его любовь против него же самого. И сейчас этот жестокий манипулятор управлял волей Трандуила… Трандуил приглушённо стонал от удовольствия, он наслаждался тем, как Эрестор драл его. А Леголас… Леголас прокусил губу до крови от злости.
«Я мог бы быть сейчас на месте Нолдо, если бы только у меня хватило храбрости взять то, что я хочу!» .
И в то же время… негодование, бушевавшее в нём, смешивалось с каким-то благоговейным трепетом перед мастерством, с которым Эрестор манипулировал им…
— Ну уж нет, Эрестор из Имладриса, я не буду пешкой в твоей игре! — тихо прошипел Леголас. Но, почувствовав, как сперма отца высыхает на его руке, становясь липкой, принц вспомнил, как его отец кончил от одного только вида того, как Нолдо целовал его… И где-то в глубине души он уже понимал, что эту войну ему ни за что выиграть.
Эрестор зарычал от удовольствия, кончая в совершенное тело, — он заключил Трандуила в объятия, скользя между телами сына и отца, уткнулся головой в израненную спину любовника и задрожал, едва сдерживая стон, готовый сорваться с губ.
Леголас же, бесцельно разглядывавший потолок в спальне отца, изнывал от ревности и мечтал о том, чтобы у него хватило сил сдержаться и не свернуть сопернику шею голыми руками.
Наконец, Трандуил начал потихоньку приходить в себя, тяжёлая рука обняла Леголаса и грубо притянула к груди.
— Ada? — тихо спросил юноша.
— Я здесь, ion nín, — отозвался Трандуил. — Останься со мной.