Бесшумно, почти не касаясь ногами пола, — он был босой, ведь настоящие рабы не носят обувь — принц грациозно подошёл к отцу и, не говоря ни слова, раболепно склонился перед ним, слегка отклонив голову на бок, чтобы тот смог пристегнуть цепь к его ошейнику.
— Ion nín, — в благоговении выдохнул отец. — Я не видел ничего и никого прекраснее тебя уже несколько веков!
Леголас встревоженно взглянул вверх — животная, необузданная страсть в голосе Трандуила пугала его — и робко улыбнулся.
— Я знаю, что ты пришёл, чтобы отдать меня своему Мастеру, — прошептал принц. При мысли об Эресторе он начинал нервничать. — Но после того, как с этим будет покончено, ты же будешь со мной, так ведь? — юный любовник в отчаянии прильнул щекой к бедру Трандуила. — Это твоя цепь. Не его. Надень её на меня, ada.
Трандуил застонал от желания, но не шелохнулся.
— Умоляю тебя.
Эта мольба, наконец, заставила отца очнуться.
— Не раньше, чем мы окажемся у двери в его покои, — осторожно, чтобы не смазать кайал, Трандуил дотронулся до щеки сына. — Мне доходчиво объяснили, что это было бы крайне неразумно вести тебя на цепи через весь дворец, — с сожалением улыбнулся отец и скрыл лицо прекрасного юноши под капюшоном мантии.
Отец и сын проследовали в гостевое крыло.
Эрестору выделили особые покои. Никто и никогда на памяти Леголаса не удостаивался чести жить в них. Двери в эти покои всегда были заперты. Загадочные комнаты располагались на другой стороне холма, их окна выходили на лес и позволяли последним лучам солнца проникать в комнаты. Они просачивались сквозь листья бука и дуба, кружась в хороводе на стенах.
Эльфёнком юный принц полагал, что в этих комнатах обитает дух леса. А позже юный сорванец даже украл ключи у слуг и проник в тайное логово под покровом ночи. Привидений и других мифических существ в нём не оказалось, и Леголас утратил к нему всякий интерес.
Перед дверью, что вела в личные покои Эрестора, Трандуил остановился и достал из кармана цепь. Зажмурившись, Леголас приподнял подбородок и задрожал всем телом, когда отец пристегнул её к его ошейнику и легонько потянул на себя, чтобы любовник почувствовал присутствие цепи на своём горле. Отец наклонился и поцеловал Леголаса в щёку, нежно и властно.
— Уверен, ты заставишь меня гордиться тобой, мой мальчик.
Трандуил постучал, и дверь в логово пантеры распахнулась настежь. Отец затащил оцепеневшего Леголаса внутрь, держа строптивого юнца на коротком поводке, заставил его склонить голову перед своим Мастером и демонстративно повернул ключ в замочной скважине. Бежать было некуда.
— Я привёл его, мой Мастер, как вы и приказали, — Трандуил грациозно опустился на колени и церемониально протянул руки вперёд, предлагая Эрестору самое драгоценное сокровище его королевства.
Леголас встал в пятно света, золотом растекавшееся по полу, и откинул капюшон мантии, не смея поднять глаз на эльфа, с нетерпением ожидавшего свой подарок.
Комментарий к Глава 21. Подарок Синдарин:
ada: папа, отец
ion nín: мой сын
ion: сын
ernil ned avad: строптивый принц
Леголас ( синд Лайквалассе- зелёный лист)
*кошениль- вещество, дающее красный цвет (кармин)
*сурьма – чёрная краска;
кайал- мягкий карандаш для подводки глаз с натуральной сажей в составе.
“Именно страсть придаёт поцелую сладость; именно любовь делает поцелуй действом”. Кристиан Нестел Боуви.
====== Глава 22. Мастер. Укрощение строптивого принца ======
Встретившись взглядом с Эрестором, Леголас увидел в глазах мужчины такую похоть и голод, что испуганно вскрикнул и невольно отпрянул назад, несмотря на то, что потратил несколько часов на то, чтобы подготовить для него своё тело. Резкое движение заставило звенья цепи, покоившейся на вытянутых руках отца, петь.
— Тише, ernil ned avad. Всё хорошо, — прошептал Нолдо юному принцу, как будто норовистую лошадь уговаривал, и резко переключил внимание на Трандуила, как если бы момент и так чересчур затянулся. — Встань, mûl ernil nín.
Изумрудные глаза встретились с глазами цвета стали, Трандуил поднялся на ноги и покорно склонил голову перед своим Мастером в знак подчинения. Цепь всё так же лежала у него на ладонях, и Эрестор нежно принял её из рук бывшего любовника, пытаясь не потревожить уже слегка побледневшие шрамы, которые он сам же вчера и оставил.
— Что принадлежит тебе, принадлежит и мне, — строго заметил Мастер.
— Да, Мастер, — медленно кивнул Трандуил, не осмелившись посмотреть Мастеру в глаза.
Эрестор приподнял голову бывшего любовника за подбородок, — в глазах цвета стали было столько любви, что Леголас обомлел — а затем нежно поцеловал его в губы.
— Ступай в кровать, mûl ernil nín. Наблюдай за нами и жди, — улыбнувшись и сдержанно кивнув, приказал Мастер. Леголас задрожал всем телом и бросил на отца такой взгляд, как будто прощался с ним на веки вечные.
Эрестор строго дёрнул цепь на себя, заставляя строптивого принца, всё это время не отрывавшего взгляд от отца, обратить, наконец, на него внимание. Мастер внимательно осмотрел свой «подарок», с нескрываемым удовольствием отметив макияж, и приподнял один край мантии, чтобы взглянуть на то, что скрывалось под обёрткой.
Потянув тонкую цепь на себя, Эрестор заставил Леголаса сделать шаг вперёд. За окном солнце скрывалось за горизонтом, утопая в кромке деревьев и окрашивая облака в оранжевые и розовые краски. В умирающих лучах солнца белоснежная кожа юноши отливала золотом.
— Твой подарок прекрасен, mûl ernil nín. Но такой бриллиант лучше преподносить без обёртки. Я принимаю его, — в благоговении выдохнул Мастер, царственным кивком поблагодарив Трандуила, и вновь переключился на Леголаса. — Сними мантию.
Зелёная мантия водопадом скатилась к ногам принца. Леголас стоял перед мужчиной почти обнажённый. Почти, ведь теперь лишь узкая полоска ткани прикрывала его бёдра. Последние лучи солнца, ласкавшие тело прекрасного принца, не скрывали совершенную красоту его тела, а лишь подчёркивали изящные изгибы, золотой дымкой оттеняя мраморную кожу и заставляя белоснежные волосы переливаться, как россыпь бриллиантов.
— Совершенство, — отметил Мастер, с нескрываемым восхищением осмотрев каждый кусочек идеального тела, преподнесённого ему в дар. — Сними с себя эти тряпки.
Леголас медленно стянул шорты и снял диадему, кожей чувствуя на себе голодные взгляды двух мужчин. Тяжёлая рука чуть надавила на его плечо, приказывая опуститься на колени, и юноша безропотно подчинился. Эрестор кружил над ним, как коршун, а перепуганный насмерть юный принц гадал: «Неужели это произойдёт сейчас?». От этой мысли у него слёзы наворачивались на глаза, потому как всё его существо кричало о том, что этот подарок должен был предназначаться его возлюбленному.
Неожиданно Эрестор встал перед Леголасом на колени и взволнованно посмотрел ему в глаза.
— Что я тебе обещал, ernil ned avad? — тепло спросил Мастер, как будто понимал, что сейчас творится в сердце юного принца. Юноша завороженно посмотрел на полные губы напротив и вспомнил об умопомрачительных поцелуях, которые те дарили ему, — ни одна слезинка так и не сорвалась с длинных ресниц.
— Удовольствие, — заговорчески прошептал Леголас и дерзко улыбнулся, как будто это был их общий с Эрестором секрет. Мастер поцеловал его, — страстно и чувственно — и тело юного любовника мгновенно отреагировало на эту ласку, несмотря на то, что этот суровый эльф вселял в юного принца почти благоговейный ужас.
Опытные губы продвигались по линии точёного подбородка к белоснежной шее, и Леголас невольно вторил им, затерявшись в своих ощущениях. Он желал эти губы, им невозможно было противостоять, они заставляли его тело сгорать в языках пламени и желать большего. Принц настолько утратил связь с реальностью, что даже не понял, что Эрестор отстраняется. Он медленно наклонялся вперёд до тех пор, пока у него не осталось иного выбора, кроме как перенести часть веса своего тела на руки. Лишь когда Мастер начал раздеваться, Леголаса, наконец, осенило: «Это произойдёт сейчас! Прямо сейчас!».