— Мы не оставим тебя в нём надолго, Леголас. Не бойся, — заверил его отец. И юноша подчинился, правда, он всё так же дрожал от страха, пока мужчины готовили устройство к использованию.
Мужчины расположили металлический округлый стержень у Леголаса между ног, и тот тут же приветственно вонзился ему в ягодицы. Когда они сместили стержень, это тут же привело в движение планку, подвешенную на ремнях перпендикулярно стержню, и заставило её приподняться на несколько дюймов вверх. Эта проклятая планка оказалась соединена с ещё одной металлической планкой, с которой свисали наручники и ремни, и располагалась параллельно телу юного принца. Трандуил нежно согнул ноги оцепеневшего юноши в коленях и, просунув его лодыжки в нижнюю пару ремней, закрепил их чуть выше поясницы. Гладкий округлый стержень тут же начал настойчиво толкаться в его ягодицы. Эрестор помог Трандуилу смазать его маслом и направил заплутавший псевдочлен к месту назначения — в анус Леголаса. Стержень был холодный, словно кусок льда! Принц забился, как пичужка в клетке, пытаясь отстраниться от этого ужасного предмета, и тут же почувствовал тяжёлую руку отца на пояснице.
— Лежи спокойно, Леголас, — приказал Трандуил тоном, не терпящим возражений. Отбросив в сторону все мысли о побеге, Леголас задержал дыхание и постарался свыкнуться с инородным предметом, безжалостно вбивавшимся в его тело.
Когда сын немного успокоился, отец зафиксировал его запястья и предплечья парой наручников и ремней, свисавших с планки у него над лопатками. В результате металлический стержень снова продвинулся вперёд, заставив юного принца лихорадочно хватать губами воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Прошу тебя, ada! — выдохнул Леголас. В этом жутком устройстве он чувствовал себя беспомощным, как младенец, и, казалось, не мог даже пальцем пошевелить.
Но первое ощущение было обманчивым. Юноша начал вертеть головой, пытаясь найти глазами отца или Эрестора, но в этом не было особой необходимости — отец стоял прямо перед ним. Трандуил обхватил голову сына руками, заставляя того посмотреть на него, и пристегнул цепь, свисавшую с верхней планки, к его ошейнику. Эта манипуляция заставила металлический стержень продвинуться ещё глубже, — теперь он вошёл в анус мальчишки целиком — и Леголас забился в агонии, чувствуя, как невероятно холодный предмет раздирает его тело на куски. Вдобавок ко всему, стержень не только обжигал его внутренности леденящим холодом, но ещё и сдвигался при малейшем движении, безжалостно впиваясь в его простату.
— Чем покорнее ты будешь, тем легче тебе это будет вынести, — посоветовал ему Эрестор.
Леголас замер. Правда, это не принесло желаемого облегчения. Поза, в которой он вынужден был оставаться, оказалась крайне неудобной, и, чтобы сохранять её, ему, так или иначе, приходилось напрягать мышцы. Что, в свою очередь, неминуемо сдвигало стержень в сторону, заставляя принца биться в агонии.
— Такой красивый, — с благоговением прошептал Трандуил и ласково провёл рукой по спине юноши. Леголас застонал. Не то, чтобы похвала отца ему не льстила, но от чувства собственной беспомощности он — буквально! — сходил с ума. — Только посмотри на него, Эрестор! Он само совершенство.
— А теперь представь, малыш, что твой ada захочет наказать тебя таким способом. Ты будешь лежать с холодным стержнем в заднице в его кровати и ждать Трандуила весь день. А он в это время будет заниматься делами королевства, как и положено Королю, — томно прошептал принцу на ухо Эрестор.
— Я буду хорошо себя вести! Обещаю! Я буду паинькой! — взмолился Леголас. Несмотря на то, что холодный стержень целиком проник в его анус, нагревался он всё равно безумно медленно. Кроме того, этот безжалостный предмет постоянно толкался в его простату, и теперь эрегированный член больно упирался в живот. Юноша сгорал от желания повернуться на бок, но это движение так сильно сдвинуло бы стержень внутри его ануса, что он, наверняка, захлебнулся бы от боли… или наслаждения, или того и другого… Леголас не особенно горел желанием проверять эту теорию на себе и беспомощно заскулил. — Прошу тебя, ada, не делай этого! Я… я буду послушным! Очень… очень послушным.
— Или, — сладко прошептал Эрестор, присев рядом с принцем на корточки. — Представь своего ada, связанного таким вот образом и ожидающего твоей благосклонности. Как думаешь, как скоро гордый король Трандуил будет умолять тебя о пощаде?
Жестокие слова Нолдо лишь усугубили ситуацию. Леголас слишком живо представил себе эту соблазнительную картинку в голове — надменный Лесной Король, вынужденный лежать неподвижно и умолять о пощаде. Принц инстинктивно дёрнулся в сторону и снова протяжно застонал, когда металлический стержень со всей дури впился в его простату.
— Он будет умолять, можешь даже не сомневаться, — хищно улыбнулся Эрестор. — Так же, как когда-то умолял меня.
Леголас тут же схватился за спасательный круг, который только что милостиво бросил ему Эрестор, догадавшись, что в словах Мастера завуалирован тайный приказ.
— Прошу вас, Мастер. Прошу вас, сжальтесь надо мной! — взмолился принц и, заметив краем глаза, что Эрестор встал и отошёл в сторону, разрыдался. — Умоляю вас, Мастер! Прошу, проявите милосердие!.. Пожалуйста!..
— Ай, raun ernil, вы оба такие красивые! Никак не могу выбрать между вами. Вы подходите друг другу просто идеально.
На краткое мгновение, показавшееся Леголасу вечностью, в комнате воцарилась мёртвая тишина, если, конечно, не брать во внимание бесконечные стоны и мольбы юного принца.
— Ладно, хватит с него. Полагаю, он уже достаточно глубоко проникся этой… игрушкой. Освободи мальчишку, — наконец, вздохнул Эрестор.
Отец помог Леголасу выбраться из жестокого устройства и заключил дрожащего сына в объятия. Юному принцу было так холодно, что ему показалось, будто он уже никогда не согреется.
— Прошу тебя, ada, прошу вас, herdir. Мне безумно холодно, — стуча зубами, жалобно взмолился юный любовник и прильнул к груди отца. — Прошу вас, согрейте меня, избавьте меня от этого обжигающего холода. Я хочу почувствовать вас внутри меня! — включив врождённое обаяние на полную катушку, Леголас с надеждой протянул руку к Эрестору и состроил самую жалобную мордашку, на какую только был способен — она могла растопить даже самое чёрствое сердце. — Вы возьмёте меня?
Трандуил застонал от вожделения и взглянул на Эрестора, спрашивая у того разрешения. Мастер смерил влюблённую парочку задумчивым взглядом.
— Трандуил, ему нужно восстановиться после прошлого раза. Лично я подожду, пока он поправится. Но… если тебе так уж хочется, то можешь трахнуть его.
Отец с вожделением зарылся лицом в белоснежные волосы сына и закусил губу, размышляя о чём-то.
— Я буду осторожен, ion nín. Ты так красиво умоляешь меня трахнуть тебя, — наконец, выдохнул Трандуил.
Пока Леголас отчаянно цеплялся за своего отца, Эрестор достал из сундука шкуру оленя и расстелил её на полу. Шкура была очень мягкой, с густым, плотным ворсом, и юноша растянулся на ней с нескрываемым блаженством. Отец разделся и укрыл сына обнажённым телом. Ощущения были просто восхитительными, и Леголас прижался к Трандуилу ещё сильнее, желая, чтобы тот избавил его от этого обжигающего внутренности холода, который оставил в нём безжалостный металлический стержень. И чего-то большего… Счастливая улыбка порхала на губах коварного создания.
Юноша уже был достаточно растянут и увлажнён, поэтому отец просто смазал свой член маслом и резко вошёл в него. В этот миг боль и облегчение смешались в Леголасе воедино, и он судорожно задержал дыхание. Стержень был холодным, и принц практически не чувствовал боли, когда тот вторгался в его тело, чего не скажешь о горячем члене в его анусе. Острая боль тут же напомнила Леголасу о том, что бурная ночь в объятиях двоих ненасытных мужчин не прошла для него бесследно.
— Я представляю, как буду трахать тебя в нашей постели. Только ты и я, — промурлыкал Трандуил ему на ухо. Он не стал вбиваться в сына, а просто завернул его в шкуру, словно в кокон, и крепко сжал в своих объятиях, обжигая затылок любовника горячим дыханием. — Я свяжу тебя по рукам и ногам и вставлю безжалостный холодный стержень в твою аппетитную попку. Он будет впиваться в твоё тело, снова и снова… Но я буду безжалостен. Не жди от меня пощады, мой милый мальчик. Я заставлю тебя ждать меня. Весь день… Целый день… Ммм, как же сладко ты будешь умолять меня взять тебя после того.