Слова отца заставили Леголаса непроизвольно сжать мышцами его член, и Трандуил застонал от удовольствия, сдерживая порыв трахнуть своего юного любовника. Он сжимал сына в объятиях, шептал ему нежные слова на ушко, трепетно прикасался горячими губами к бархатной коже, пока Леголас, наконец, не согрелся и не растворился в его любви. Юноша непроизвольно, лениво двигал бёдрами и томно стонал, держа своего ada в постоянном возбуждении, но уже понимал, что всезнающий Эрестор оказался прав, впрочем, как и всегда. Он, несомненно, переоценил своё МОГУ со своим ХОЧУ.
Устроившись в кресле чуть поодаль, Нолдо задумчиво наблюдал за ними, перебирая пальцами кожаные полоски флоггера.
— Перед отъездом в Имладрис, я прикажу Галеону держать язык за зубами и оставить вас в покое. Нет ничего дурного в том, чтобы любить так, как любите друг друга вы, — тихо сказал Мастер и резко встал. — Ну что, ты согрелся, малыш?
— Да, Мастер, — томно выдохнул юный любовник и бросил на Эрестора обольстительный взгляд, пока отец покрывал страстными поцелуями его затылок. Прикинув в уме расстояние, разделявшее их, принц осмелился подразнить своего учителя. — А вам совсем не холодно?
С этими словами Леголас соблазнительно протянул руки к Мастеру, приглашая его присоединиться к ним. Эрестор смерил его насмешливым взглядом и рассмеялся.
— Хорошая попытка, penneth! Что ж, полагаю, самое время нам сделать перерыв. Леголас, когда мы вернёмся, ты научишься, как применять все эти вещи на своём отце.
— Да, Мастер, — в унисон ответили отец и сын. Трандуил выпустил Леголаса из объятий, и они стали спешно одеваться, пока Эрестор терпеливо ждал их обоих у двери.
Натягивая на себя тунику, Леголас не мог отвести взгляд от отца, гадая, какие новые и странные открытия ждут его этим вечером. Комментарий к Глава 24. Мастер. Тайная комната Синдарин:
ada- отец, папа, пап;
ion nin – сын;
raun ernil – провинившийся принц;
herdir – мастер;
penneth – дитя.
“Каждый из нас — это половинка человека, рассеченного на две части, и поэтому
каждый всегда ищет соответствующую ему половину.
Поэтому любовь — это жажда
цельности и стремление к ней”. Платон.
====== Глава 25. Мастер. Жестокие игры ======
Леголас с трудом мог усидеть на месте во время обеда. Принц постоянно ловил себя на том, что пялится на отца, представляя, как бы он использовал на нём «игрушки» из потайной комнаты.
«С чего бы я начал, если бы мог выбирать? Может быть, с бандажа? Он бы лежал передо мной, связанный по рукам и ногам, готовый на всё, отчаянно умоляющий меня взять его, весь такой беззащитный. Ммм…», — юноша с трудом сдержал стон, норовивший вырваться из горла, а вот с дрожащими руками совладать было гораздо сложнее.
Наблюдая за метаниями юноши, Эрестор отставил бокал с вином в сторону и расхохотался:
— Трандуил, кажется, мы мучаем твоего сына, даже когда просто сидим за столом! Взгляни на него! Ему уже не терпится сделать тебя своим рабом. Румянец на щеках, руки дрожат… Готов поставить свою любимую диадему на то, что он уже возбуждён.
Леголас покраснел ещё больше, если это, конечно, было возможно. И всё же он не отвёл взгляд. К своему удивлению, он обнаружил, что Трандуил — гордый и невозмутимый Король Трандуил! — тоже покраснел, заметив с какой похотью смотрит на него его собственный сын. И тут случилось просто нечто из ряда вон выходящее — Трандуил первым отвёл взгляд. Отец уставился в пол и тяжело дышал, чуть приоткрыв соблазнительные губы, как будто задыхался.
«Мне это снится, или это происходит наяву?» — сын повернул стул лицом к отцу и обеспокоенно посмотрел на него, пытаясь понять, что происходит. В ту же секунду румянец на щеках Леголаса сменился мертвенной бледностью — Трандуил упал на колени и, покорно склонив голову, в немой мольбе прикоснулся кончиками пальцев к ногам сына. Растерянный принц с немым вопросам в глазах уставился на Эрестора, но мужчина, казалось, был удивлён неожиданным поворотом сюжета ничуть не меньше, чем сам Леголас. Почувствовав на себе вопрошающий взор юноши, Нолдо смерил его ледяным взглядом и кивнул на Трандуила, склонившегося у его ног. Леголас тут же осознал свою ошибку — он ни в коем случае не должен был упускать из виду своего отца, особенно в такой момент — и поспешил сконцентрироваться на любовнике. К счастью, Трандуил не имел ни малейшего понятия о тихой выволочке, которую Эрестор устроил его сыну.
— Ada, — нежно погладил отца по щеке Леголас и взял его за руки. Трандуил взглянул на сына с какой-то немой мольбой в глазах. Принц понятия не имел, чего же от него хотел его ada, но решил не зацикливаться на этом и бескомпромиссно заявил:
— Довольно обмениваться любезностями, я хочу поиграть с тобой прямо сейчас. Ты ведь будешь хорошо себя вести, правда, ar-mul nín?
— Да, herdir nín.
Не теряя времени даром, любовники и учитель отправились в тайную комнату. Открыв дверь в «комнату для изощрённых игр», как Леголас мысленно окрестил её про себя, принц пропустил отца вперёд. Трандуил двигался с присущей ему врождённой гордостью и надменностью, впрочем, как и всегда. Украдкой взглянув на Эрестора, юноша понял, что мужчина наблюдает за ним, оценивая все его действия, каждую мелочь…
«Теперь это моя игра», — промелькнула мысль в голове Леголаса, едкие подколки Нолдо были вмиг позабыты.
— Стой, — властно приказал Леголас, его ada удивлённо оглянулся назад, вопросительно вздёрнув бровь, но подчинился. Беспрекословно. — Жди здесь. Эрестор, присмотри за ним.
На краткий миг принц растворился в полумраке комнате и, порывшись в сундуках с «сокровищами», материализовался, сжимая в руках кожаные оковы для ног, соединёнными между собой короткой цепью. Их предназначение заключалось в том, чтобы стреножить раба, точь-в-точь как норовистого скакуна. С невозмутимым видом Леголас опустился на колено, снял с отца сапоги и надел ему на ноги оковы; Трандуил молчал и изумлённо наблюдал за действиями сына.
— Ты ходишь как король, а не как раб, — невозмутимо пожав плечами, заметил сын. — Сегодня ты принадлежишь мне. Теперь ты мой раб, ты больше не король.
С озорной улыбкой на губах принц грациозно поднялся на ноги и, дерзко вздёрнув бровь, посмотрел на Эрестора. Тот довольно улыбался, и юноша понял, что Мастер оценил его шалость. Трандуил удивлённо взглянул на мужчину, ошарашенно посмотрел на юношу, пожал плечами и заковылял в центр комнаты. «Бывший» Король чуть было не упал пару раз, но Леголас ни на шаг не отходил от него. Очутившись посередине комнаты, принц замер в нерешительности. Он понятия не имел, с чего начать, хотя сердце его было весьма неравнодушно к качелям. Однако, приняв во внимание всё, что произошло за обеденным столом, юноша решил несколько изменить изначальную стратегию.
— Покажи мне свои любимые «игрушки», ar-mûl nín, — приказал Леголас. — Мы начнём с них.
Не проронив ни слова, Трандуил неуклюже засеменил к одному из сундуков у стены и выудил из всего разнообразия «игрушек», скрытого в нём, своих фаворитов. Вернувшись к Леголасу, любовник протянул ему чёрную кожаную маску и короткий ремешок. В маске не было отверстий для глаз, только странное отверстие для рта с кляпом-кольцом. Как пользоваться этой «игрушкой», догадаться было несложно. Со второй же «игрушкой» дело обстояло несколько хуже. Ей оказался небольшой кожаный ремешок на ручке. Проблема заключалась в том, что он был слишком уж короткий, чтобы использовать его для наказания.
«Что ж, разберёмся с этим позже», — решил Леголас, с любопытством наблюдая за тем, как отец ковыляет к устройству, в котором не так давно извивался он сам, умоляя своих Мастеров о пощаде. Юноша судорожно сглотнул — ощущения, которые он испытывал в этом орудии пытки, были всё ещё слишком свежи в его памяти. Почувствовав замешательство Леголаса, Эрестор тут же поспешил ему на помощь.