Вконец раздосадованный тем, что даже в таком состоянии отец сделал его, как сопливого мальчишку, принц переключил своё внимание на Эрестора, заметив, что тот читает ту самую книгу, которую он выудил из-под груды трупов орков.
— Что ты пытаешься в ней найти? — поинтересовался юноша. Сейчас он был готов спокойно выслушать доводы Эрестора, в отличие от того дня, когда его сердце истекало кровью.
— Надежду. Что же ещё? — оторвался от чтения книги Нолдо и улыбнулся.
Трандуил, казалось, витал где-то между сном и явью, и Леголас встал с дивана, позволяя отцу растянуться на диване во весь рост и погрузиться в сладкую дрёму. Правда, сын предусмотрительно забрал из руки отца кубок, прежде чем тот уронил его на пол, и поставил его на стол. Опустившись на пол рядом с Эрестором, юноша заглянул ему в глаза и удивлённо спросил:
— Как думаешь, для них всё ещё есть надежда? Ты читаешь эту мрачную книгу, чтобы найти способ спасти их?
— Это невозможно, Леголас. К моему большому сожалению. Даже Элронд не сможет их вернуть, — Нолдо пристально посмотрел юному принцу в глаза и печально заметил:
— Нет, я не пытаюсь вернуть их к свету. Но я вижу проблески надежды в том, что, несмотря на насилие, изменившее их сущность, и тьму, завладевшую их сердцами и телами, в них всё же сохранилась частичка Илуватара. Тьма не поглотила их души.
Леголас нахмурился, обдумывая слова Эрестора.
— Но тогда это значит, что тьма победила, — возразил он учителю, умоляя его опровергнуть его слова. В глубине души Леголасу хотелось верить в то, что надежда для этих искалеченных созданий всё ещё была, пусть и крохотная.
Эрестор, казалось, знал о чём думает юноша. Нолдо тепло улыбнулся принцу и отложил книгу в сторону.
— Не совсем так, Леголас. Орков нельзя спасти — это горькая правда. Но они не были созданы заново, а лишь изменились. Тьма не способна ничего создавать, она может лишь разрушать, а это значит, что какие бы тяжёлые времена не ждали нас впереди, тьма никогда не победит. Детей Илуватара нельзя уничтожить. Ведь в каждом из живых существ, обитающих в Средиземье, есть его частичка. И эта часть чиста и невинна по своей природе.
Эти идеи и концепции противоречили всему тому, чему Леголаса когда-то обучали его наставники. То, как Эрестор рассказывал обо всех этих вещах, заставляло юношу мечтать о том, что когда-нибудь — в необозримом будущем — отец позволит ему отправиться в Имладрис, чтобы продолжить своё образование и больше узнать о свете и тьме, об искажении и об Арде…
— Может быть, да, а может быть, нет, — неуверенно заметил юноша. — К сожалению, я почти ничего не знаю об этом.
— Возможно, однажды у меня будет возможность обучить тебя и этому тоже, — с улыбкой ответил Эрестор. Леголас никак не мог отделаться от ощущения, что мужчина может читать его мысли и знает наперёд всё, что он скажет.
Но прежде, чем юноша нашёлся, что ответить, он поразил сам себя абсолютно неприемлемым для принца поведением — Леголас от души зевнул и невольно покраснел. Эрестор улыбнулся ещё шире, но ничего не сказал.
—Ada, я устал, — почувствовав, что он совершенно измотан и не в состоянии дальше продолжать этот серьёзный разговор, принц нежно поцеловал отца в щёку и потянул его за руку, вырывая прекрасного эльфа из объятий Морфея. — Пойдём в кровать. Ты мне нужен завтра бодрым и отдохнувшим. Эрестор, ты ведь не откажешься присоединиться к нам?
Нолдо погладил Трандуила по серебряным волосам, и, улыбаясь, кивнул. Увлекая за собой Короля, Леголас и Эрестор проследовали в королевскую спальню, помогли сонному ворчащему Величеству раздеться и уложили его в огромную кровать. Трандуил с наслаждением упал на белоснежные простыни и довольно вздохнул, когда его обвили два обнажённых тела. Одарив новоиспечённого и бывшего любовника поцелуями, Король провалился в глубокий спокойный сон, едва коснувшись головой подушки. Спустя мгновение, Эрестор последовал его примеру, и только Леголас ещё долго разглядывал прекрасное и умиротворённое лицо своего ada, словно пытаясь навсегда запечатлеть его образ в своей памяти.
Но усталость, наконец, взяла верх. Со сладким вздохом откинувшись на подушку, Леголас закрыл глаза и погрузился в мечты о том, что же принесёт ему утро нового дня.
Комментарий к Глава 25. Мастер. Жестокие игры Синдарин:
ar-mul nín – мой венценосный раб;
herdir nin – мой мастер;
ada – папа; пап;
ion nin – мой сын;
raun ernil – провинившийся принц;
meleth nin – мой любимый.
“Темнота не может разогнать темноту: на это способен только свет. Ненависть не может уничтожить ненависть: только любовь способна на это. Ненависть умножает ненависть, насилие умножает насилие, а грубость умножает грубость”. Мартин Лютер Кинг.
====== Глава 26. Мастер. Пробуждение ======
Утром Леголас проснулся от того, что кто-то — явно не его отец, родные прикосновения юноша различил бы и с закрытыми глазами, — тряс его за плечо. Принц приоткрыл спросонья один глаз и, увидев перед собой знакомые глаза цвета стали, — один из которых, заметив, что лежебока, наконец, проснулся, тут же весело подмигнул ему — подмигнул Эрестору в ответ.
Какое-то время мужчина и юноша просто лежали друг напротив друга и, молча, любовались спящим Королём — Трандуил был безумно красив во сне. Рубцы на спине мужчины уже заметно побледнели — он быстро исцелялся.
«Скоро от них не останется и следа, и отец снова будет совершенен», — улыбнулся Леголас, едва касаясь желанной спины кончиками пальцев.
Принц сладко потянулся и, приподнявшись на локте, первым делом осмотрел ступни Трандуила — пятки всё ещё были слегка розоватые. Встретившись взглядом с Эрестором, юноша заметил, что тот улыбается — учитель был явно доволен тем, что Леголас не забыл его урок и убедился в том, что любовник хорошо себя чувствует.
— Он ещё спит, — подперев голову локтем, юноша рассеянно играл с серебряной прядью волос.
— Не волнуйся, — лукаво улыбнулся Эрестор. — Скоро проснётся и должен будет обслужить нас обоих. Куда ты предпочёл бы трахнуть этого спящего красавца, ernil neth?
Леголас облизал губы, размышляя над этой «непростой» задачей. Мастер выразился вполне однозначно — ему нужно было выбрать между сладким анусом Трандуила и его совершенными губами. Выбор был сделан в пользу аппетитной попки, так как в ней юному любовнику не так часто посчастливилось побывать.
— Пожалуй, я оставлю вам его совершенные губы, мой учитель, — расплылся в игривой улыбке Леголас.
— Что ж, тогда подготовь его, — ухмыльнулся Эрестор и протянул юноше бутылочку с маслом.
— Но он же спит! — шокированно выпалил Леголас.
— Можно подумать, он всегда будил тебя, перед тем как трахнуть, — съязвил Эрестор.
Леголас вспыхнул и прикусил губу. Внезапно все рассветы, что он встретил в этой постели, пронеслись у него перед глазами — всех их объединяла одна неизменная деталь — толстый бескомпромиссный член ada в его анусе.
«Сделать то же самое с ним…» — Леголас возбудился от одной только мысли об этом. — «Утро наоборот. Заманчивая идея и весьма соблазнительная. Пожалуй, отец не оценит наш плагиат, но его ведь и спрашивать никто не станет».
Юноша и мужчина действовали сообща. Леголас предусмотрительно согрел масло в ладонях, чтобы его ada не проснулся, почувствовав холодное прикосновение к своей коже, а Эрестор помог юному принцу осуществить задуманное. Он осторожно приподнял бедро мужчины, чтобы юноше было легче добраться до розового кольца мышц, с любопытством наблюдая за тем, как тот готовил его бывшего любовника к проникновению. Юный Мастер действовал очень медленно и невероятно нежно: задержавшись на мгновение на накачанном торсе любовника, пальцы в благоговении проследовали вниз к совершенным ягодицам и осторожно, пытаясь не разбудить их обладателя, проникли в заветную расщелину. Мастер не отпустил ни одного резкого комментария в адрес юноши и даже ничего не посоветовал с высоты своего тысячелетнего опыта. По всей видимости, это означало, что Леголас идеально справился со своей задачей, потому как спящий Король ничего не почувствовал и продолжал пребывать в блаженном неведении о развратных планах бывшего и новоиспечённого любовника на его счёт.