— Вы двое меня многому научили, — задумчиво сказал Эрестор, возвращая выбившую прядь белоснежных волос на законное место, пока Трандуил устраивался рядом с сыном, стараясь не потревожить его истерзанную спину. — Полагаю, сейчас нам всем следует отдохнуть. Мы останемся здесь. Шкуры мягкие и тёплые, а тебе, penneth, нужно хорошенько выспаться, чтобы восстановиться. Если Эрин Гален потребуется его Король, Галеон знает, где найти твоего отца.
Леголас рассеянно кивнул. Голова кружилась, на миг ему даже показалось, что кто-то вынул мозг из его головы и заменил ватой. Юноша с трудом соображал, но в одном он был абсолютно уверен — отец снова взялся за старое и подмешал ему снотворное в воду. Принц тяжело вздохнул, но на то, чтобы спорить с Трандуилом у него уже не было ни сил, ни желания, к тому же, тёплая родная рука так нежно и осторожно обнимала его за талию… Юноша с блаженством закрыл глаза и почувствовал, как Эрестор устраивается рядом с ним. Мужчина не заключил его в объятия, как обычно, а лишь нежно приобнял за талию.
Твёрдая рука Эрестора накрыла нежную руку Трандуила, и это было последним, что Леголас почувствовал прежде, чем погрузился в исцеляющий сон.
Комментарий к Глава 28. Мастер. Последний урок Синдарин:
herdir – Мастер;
ada – папа, пап;
ion nin – сын мой;
aran nín – мой Король;
meleth – любимый;
meleth nín – любимый мой;
ernil ned avad – строптивый Принц;
ernil neth – юный Принц;
naneth – мама;
penneth – дитя;
fea – душа;
hroa – тело.
“Что же это за любовь, если она боится жертв? Нет такой любви, а если и есть, то, по-моему, и не любовь это вовсе”. “Повесть о настоящем человеке”, Борис Полевой.
====== Глава 29. Украденное мгновение ======
Всю следующую неделю юный любовник исцелялся и даже близко не приближался к кнуту, впрочем, мужчины и сами старались, чтобы какое-то время жестокая «игрушка» не попадалась ему на глаза. Однако временное недомогание вовсе не означало, что Эрестор отменил все уроки. Учитель лишь отстранил Леголаса от участия в их с Трандуилом играх на время, приказав ему «наблюдать и учиться». И Леголас наблюдал.
Он наблюдал за тем, как Мастер всевозможными способами связывает, изощрённо наказывает и трахает его отца в самых немыслимых и извращённых позах. Эрестор даже исполнил свою давнишнюю угрозу и превратит Трандуила в их домашнюю зверушку на один вечер, заставив его носить «хвост».
Леголас же привыкал к тому, как его ada выглядит в роли «нижнего», как он умоляет и просит своего Мастера подарить ему наслаждение или причинить боль, как он подчиняется его воле… А также, как этот непроходимый упрямец терпит, казалось бы, невыносимую боль и отказывается прекращать наказание, даже тогда, когда боль становится запредельной… и даже опасной. И более того, не только просит своего Мастера не останавливать наказание, но и умоляет того наказывать его сильнее!.. Это было очень опасно! Неопытный любовник мог бы с лёгкостью покалечить его по своей беспечности или банальной неосведомлённости о «некоторых особенностях в поведении» Трандуила. Теперь же, когда Леголас имел удовольствие лично познакомиться с любимой «игрушкой» своего ada, он понимал, насколько опасными могли быть эти «игры» для новичка…
Последние уроки Эрестора были посвящены вовсе не тому, как и когда давать Трандуилу то, чего он желал, а тому, когда его «неуёмный аппетит» стоило ограничивать…
Леголас с жадностью впитывал всё, чему учил его Эрестор. По мере того, как рваные раны на спине юноши начали бледнеть и затягиваться, учитель разрешил ему участвовать в их с Трандуилом играх, и Леголас поменялся местами с отцом. Как и Леголас, Трандуил не мог постоянно подчиняться.
Их совместные занятия с отцом были такими страстными, чувственными и захватывающими, что юноша с лёгкостью мог представить себе, какими будут их отношения, когда они снова останутся с Трандуилом наедине, только вдвоём. Как они будут меняться ролями, делясь властью друг с другом…
Когда впервые за долгое время Леголас проснулся в огромной кровати Короля на спине, он с удивлением — и с долей разочарования — обнаружил, что остался в покоях отца в полном одиночестве. По всей видимости, Трандуил и Эрестор были заняты государственными делами, поэтому принц неспешно оделся и угрюмо поплёлся на кухню. Позавтракав в гордом одиночестве и без всякого энтузиазма, Леголас спросил у пробегавшего мимо Галеона о своём отце и Эресторе.
Дворецкий сообщил ему, что Эрестор завтракает в обеденном зале, разбирая письма, доставленные для него этим утром из Ривенделла, а его отец отправился на встречу с людьми из Озёрного города, поселившимися вблизи оставленного гномами Эребора.
«По всей видимости, пытается вбить в головы людей на примере бедолаг из Гондора, что охота в Эрин Гален без позволения Короля будет расценена лесными эльфами как браконьерство со всеми вытекающими последствиями», — предположил Леголас.
Не горя желанием умирать со скуки на бесконечных переговорах, принц наспех запихнул в походную сумку ланч, заскочил в отцовские покои за парочкой необходимых вещей и отправился на поиски Эрестора.
Как и говорил Галеон, принц застал его в обеденном зале за чтением писем, которые для него регулярно доставляли из Имладриса по приказу Владыки Элронда. По всей видимости, тот настолько привык полагаться на компетентный совет Эрестора, что отчаянно нуждался в своём Главном Советнике даже на расстоянии — что совершенно не удивляло Леголаса. Он и сам настолько привык к суровому Нолдо, что с трудом представлял себе, как он будет жить без этих строгих глаз цвета стали, следивших за каждым его шагом, и едких замечаний в свой адрес.
Отца нигде не было видно, и посему Леголас предположил, что тот всё ещё на встрече с людьми из Озёрного города. Скользнув взглядом по небольшой стопке писем, лежавшей на столе, Леголас с удивлением отметил про себя, что среди новых посланий были и довольно старые, затёртые по краям и на сгибах, местами порванные… как будто их читали и перечитывали много… очень много раз… Как будто эти потрёпанные письма были очень дороги «каменному» сердцу Нолдо.
— Новости из Имладриса? Что-то случилось? — поинтересовался Леголас из вежливости и, к своему удивлению, застал Эрестора врасплох. Мужчина, кажется, совершенно затерялся в своих мыслях, судя по лёгкой улыбке, порхавшей на его губах, которая тут же исчезла, как только тот понял, что его уединение нарушено.
— Это личное. Ничего важного, — отрезал Эрестор, быстро сгрёб письма со стола и, аккуратно сложив их в небольшой вельветовый мешочек, предусмотрительно спрятал в потайном кармане мантии. По ледяному тону мужчины Леголас понял, что эта тема дальнейшему обсуждению не подлежит. — Как твои успехи во владении кнутом, Леголас?
— Пока, честно говоря, не очень, — тяжело вздохнув, признался юноша и закатил глаза. — Это действительно очень сложно. Зато теперь я хорошо понимаю, почему ты так настоятельно советовал мне надевать туники с длинными рукавами и прикрывать лицо во время тренировок с этим проклятым предметом.
— Что ж, если у тебя нет на сегодня никаких других… более увлекательных планов, мы могли бы отправиться на прогулку в лес. Я хотел бы взглянуть, чему ты научился за это время, — улыбнулся Эрестор, вставая из-за стола. — Возможно, я смогу дать тебе парочку ценных советов о том, как управляться с этим «проклятым предметом».
— Если честно, я надеялся, что смогу уговорить тебя прогуляться… со мной, — смущаясь, признался Леголас. — Только пообещай держаться от меня подальше во время тренировки. С этим проклятым кнутом в руках я опаснее, чем горный тролль с похмелья. Боюсь, я не всегда знаю, что станет его следующей мишенью — ствол дерева или же моя голова.
С озорной улыбкой на губах Леголас похлопал рукой по походной сумке, под завязку набитой всевозможными яствами. — Я приготовил нам ланч.
«А также парочку сюрпризов, на всякий случай», — добавил он про себя.
Губы Эрестора расплылись в опасной улыбке, мужчина подошёл к юноше и провёл кончиками пальцев по нежным губам — эти пальцы, изучившие каждый миллиметр юного тела, приятно пахли пергаментом и чернилами.