— Я просто хочу, чтобы Марила перестала рассказывать мне, как это круто быть жрицей Ночи Огня. И хочу найти своего избранника, — признание было тихим, но парень услышал.
— Сколько тебе лет, Эрис Кьюнте?
— Пятнадцать.
— А твоей подруге?
— Она мне не подруга! Шестнадцать.
— Эта девочка уже вышла замуж?
Я отрицательно помотала головой.
А парень усмехнулся:
— Видишь, всё это неправда. Она уже совершеннолетняя и после Ночи Огня или Ночи Очищений, как её теперь называют, так и не нашла своего избранника, — парень наклонился ближе. — Совсем необязательно становиться чьей-то жрицей, чтобы встретить любовь.
Тогда меня впервые обдало жаром. Но не от костра. Тепло шло не снаружи, а изнутри.
— Как звучит твоё имя? — мой голос хрипел.
— Гинт.
— Просто Гинт?
— Да, малявка, не у всех есть родовые имена.
Я прикусила язык и бросила осторожный взгляд на нового знакомого. Он казался старше, выше, умнее. Я боялась, что обидела его. Но Гинт как ни в чём не бывало указал на костёр:
— Начинается. Встань на носочки, если всё ещё хочешь стать жрицей этой ночи.
Но я уже не хотела.
Остаток праздника прошёл как во сне. Первосвященник выбрал девушку, вручил ей факел. Толпа шумела, пела вместе со жрицей песню и наслаждалась её танцем. А я мечтала, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Отец так и не пришёл, а подарок дожидался его ещё неделю.
Всё вернулось в привычную струю. Вот только Гинт не шёл у меня из головы.
Спустя неделю мы встретились на рынке.
Послеобеденное светило разбрасывало свои лучи по очищенной от снега мостовой. Между палатками сновали люди, кричали торговки, воняло рыбой. Я несла на сгибе локтя корзину с купленными овощами, выращенными в теплицах, когда увидела его. Парень выделялся в толпе. Был выше многих, а волосы, казалось, горели огнём.
Гинт был не один. Придерживаясь за локоть, рядом с ним шла невысокая женщина в поеденном молью тулупчике, волосы покрывал тёплый платок. Она улыбалась, отчего на пухлых щеках появлялись ямочки.
Сначала появилось желание подойти. Но потом воспитание взяло верх, и я просто замедлила шаг. Он заметил.
— Эрис!
Я повернулась, улыбнулась:
— Светлых дней, тёплых звёзд, Гинт.
Парень растерялся, ведь я поприветствовала его как равного. Мало кто сейчас использовал эти слова, и он, возможно, не знал продолжения фразы.
— Тихих ночей, попутных ветров, — услышала я в ответ. — Мама, познакомься, это, — Гинт замер, не зная, как меня представить.
— Хорошая знакомая, — помогла я ему.
— Эрис Кьюнте, — не растерялся юноша. — А это моя мама.
— Саби, — согнулась в поклоне женщина.
В тот момент мне стало до безумия неловко. Она поприветствовала меня как дворянку и указала на своё место в обществе.
— Мне очень приятно с вами познакомиться, — как можно приветливее улыбнулась я женщине.
Не заметила я полупустой корзинки в её руках и потёртой до дыр юбки. Тогда я мечтала лишь о том, чтобы побыстрее отсюда уйти. Ситуация вышла очень неловкой.
Гинт мне кивнул, будто прочитав мысли:
— Ты прости нас, но уже поздний час.
— Ничего, — поспешила я его уверить. — Все хорошо. Была рада с вами познакомиться, мадам.
Саби залилась краской и что-то невнятно пробормотала. А уже отходя к одному из многочисленных лотков, я услышала, какой подзатыльник схлопотал Гинт.
Мать парня оказалась обычной дояркой на одной из ферм, которые окружали столицу княжества. Она была не очень довольна выбором сына, и долго его попрекала тем, что мы разного поля ягоды. А мои родители ещё ничего не знали.
Тогда мы начали тайком встречаться и прогуливаться по разбитому в южной части Такота парку. Зимние деревья качали белоснежными от инея ветвями, ветер поднимал снежную пургу.
— Я не думал, что ты именно такая, — однажды признался он мне и схлопотал снежком в грудь.
— Какая?
Рядом с Гинтом мне было спокойно и уютно. И совершенно не холодно, хотя та зима лютовала.
— Простая, — в ответ запустил в меня снегом парень.
Прохожие оборачивались, скрывая улыбку.
— Я должна на это обидеться? — усмехнувшись, подняла взгляд, и утонула в чёрных омутах глаз.
— А хочешь?
Губы были тёплыми и нежными. Я даже не сразу поняла, что произошло. А он целовал меня всё настойчивее, требуя ответа. Под его напором я сдалась. Мир вокруг будто перестал существовать. Был только он.
Та зима стала для меня сказкой. Мы проводили много времени вместе. Гинт рассказывал мне о себе, а я слушала, наслаждаясь его голосом. Когда замерзали руки в тонких перчатках, парень отогревал их своим дыханием. И всегда улыбался.