Обыск на квартире Суралеева длился долго. Большой особняк на самом краю переулка Сулейманова, множество надворных построек и подвалов. Все это подвергалось тщательному осмотру. Ничего, ничего... Только к концу дня на книжной полке в аккуратном свертке обнаружено семь с половиной тысяч рублей.
— Умеет жить, — в один голос говорили соседи, — ни один отпуск дома не проводит. Всегда то в Ригу, то в Ленинград, то еще куда на море. Да не один, а всем семейством...
— Конечно, не спросишь, откуда деньги берет, а сам всегда говорит: премиальные, за все сейчас премию дают. Дают, да ведь не всем и не за все. Темнит человек...
Разумеется, не все то, что говорят о человеке его соседи, истинная, стопроцентная правда. Бывает в жизни, что и лишнего наговорят досужие кумушки, и напраслину возведут — по злобе или по зависти, по какой-то старой неприязни или просто так, чужую сплетню повторяют.
И тем не менее следователь никогда не пренебрегает таким источником информации, как наблюдения людей, живущих бок о бок с тем, кто его в данный момент интересует. А потом при сопоставлении всех полученных сведений с теми, какими следствие уже располагает, вся наносная шелуха, обывательские пересуды, если они и были, отпадут сами собой.
Поэтому Аркадий Константинович Бакин, один из членов следственной бригады, опросил десятки мужчин и женщин, живших в Джамбуле по соседству с Исановым и Суралеевым. Надо сказать, что эта работа принесла свои результаты.
— Однажды я был в Алма-Ате, — рассказал следователю один из опрошенных жителей, Мальков, — видел Исанова в ресторане с какой-то женщиной. А потом их же — в его машине. Слышал, люди говорят, там у него еще одна жена.
Следователь Алексей Алексеевич Озеров командируется в Алма-Ату с заданием установить, что это за женщина, в обществе которой Исанов разгуливал по столице. В каких отношениях они состоят. Где и на какие средства живет его спутница.
С таким заданием Алексей Алексеевич и отбыл. Задача не из легких, если учесть, что Мальков, встретивший Исанова в Алма-Ате, плохо запомнил женщину, видел ее мельком и не около какого-то дома, а у ресторана и на улице, в машине. Возможно, что-нибудь могут подсказать в ГАИ, поскольку номер машины Исанова известен. Может быть, эту пару запомнили работники ресторана, хотя это маловероятно.
— Исанов нес из ресторана апельсины, много апельсинов, полную сетку. И на пороге ресторана они у него рассыпались. Швейцар помогал собирать, — рассказал свидетель...
Следствие между тем продолжалось.
Документальная ревизия на складе, которым заведовал Суралеев, оказалась также безрезультатной: документы были в порядке.
Предстояла самая трудоемкая работа — изучение движения многих тонн шерсти. За эту работу взялись все следователи. Поскольку нет недостачи на складах, стало быть, возникает необходимость проверить квитанции о закупке шерсти. Основными ее поставщиками были заготовители. Прежде всего выяснили, каков порядок, существовавший здесь: заготовители получали в подотчет крупные суммы денег, предназначаемые для закупок шерсти у населения, и выдавали сдатчикам соответствующие квитанции. Но ведь таких квитанций оказалось более десяти тысяч. Как проверить правильность большого количества документов, тем более что правила оформления закупочных операций часто менялись? Выход один: придется допросить десятки, сотни лиц, на имя которых были составлены квитанции.
У них выяснялось, продавали ли они шерсть заготовителям, когда, какую, в каком количестве. Была ли сразу заготовителем сделана запись о закупке шерсти, кто расписывался в квитанции о покупке сырья, кто расписывался в получении денег, по какой цене производился расчет.
— Вам предъявляется квитанция о закупке шерсти, гражданин Абдулин. Что вы можете сказать по поводу учиненной в ней записи? — спрашивает следователь.
— Я сдавал только пять килограммов, а не пятнадцать, как указано в квитанции. Подпись моя.
— Была ли указана в квитанции сумма, выплаченная вам?
— Нет, приемщик сказал: «Ладно, это я потом запишу, сейчас некогда».
Но и после этого заготовители Сарбаев, Лемисов и другие давали самые разнообразные объяснения многочисленным нарушениям правил оформления закупочных операций, отрицая какую бы то ни было связь этих нарушений с хищениями.
Они, например, указывали на то, что сдатчики, как правило, люди им незнакомые, могли по каким-то соображениям назваться чужими фамилиями, что по просьбе самих же сдатчиков они могли записать на одного из них всю шерсть, принятую от нескольких лиц. Кроме того, из-за спешки, из-за отсутствия бланков квитанции и тому подобных причин не оформляли закупку сразу, а делали это потом и в квитанциях указывали фамилии и инициалы сдатчиков по памяти.