Теперь у вермахта есть «тигры», но специалисты отмечают неповоротливость их башни — после прицельного выстрела немецкого танка Т-34 менял место и бал по борту. Первая смертельная схватка этих машин произошла не так давно в конце прошлого, сорок второго года, когда Манштейн пытался прорваться на помощь Паулюсу через выстуженные ветрами, заснеженные донские степи, имея в составе своей группы сорок четыре новых танка с усиленной броней и вооружением. Но Манштейн до цели не дошел.
И еще одно проклятье — у Германии нет своей марганцевой руды, без которой невозможно выплавить броневую сталь высокой прочности, не уступающую русской. Не зря на одном из совещаний фюрер заявил, что потеря немецкими войсками Никополя с его залежами и разработками марганцевой руды означала бы скорый и неутешительный конец войны. А русские жмут и там…
Из-за пригорка выполз угловатый тяжелый танк, заняв позицию лоб в лоб, выстрелил по неподвижному Т-34. Глухо ухнул по башне снаряд. Фюрер поднял голову от стереотрубы и вяло хлопнул в ладоши:
— Браво!
Стоявший рядом с Бергером группенфюрер Этнер заметно улыбнулся, сдерживая радость.
Один из военных отошел к установленному на столике полевому телефону, снял трубку, коротко отдал приказание.
— Грандиозно! — потирая руки, Геббельс повернулся к Герингу, впившись в его оплывшее лицо маленькими глазками. — Какая мощь!
Геринг в ответ только вежливо кивнул и, не проронив ни слова, поднял бинокль.
«Спектакль, — неприязненно покосился на него Бергер. — Кого обманываем? Себя… Изменит «тигр» позицию, станет под углом к цели, и уральская броня выдержит удар».
Между тем экипаж «тигра» бегом направился в сторону еще одной русской бронированной машины, забрался в нее.
Наклонившись к фюреру, Гиммлер что-то тихо сказал. «Радуется, — подумал Бергер. — Наконец-то он рядом с вождем. Всю жизнь мечтает войти в «аувбау» — костяк партии, где управляли улетевший в Англию Гесс, сам фюрер, Штрассер и Розенберг. Некоторых уже нет, но Гиммлера так и не включили в костяк. Не вошли в него и Геббельс с Герингом. И сейчас «черный Генрих» упивается близостью к вождю, когда другие стоят от него поодаль. Все видят его рядом с фюрером, все…»
В небо взлетела белая ракета — сигнал открытия огня. В наступившей тишине бухнула пушка русского танка, и все явственно увидели, как в борту «тигра» появилась дыра.
— Что это? — досадливо выпрямился фюрер. Обернувшись, он обвел глазами побледневшие лица военных.
— Я спрашиваю, что это? — щетка усов Гитлера дернулась в недовольной гримасе. Встав спиной к стереотрубе, он привычно сложил руки внизу живота ладонями одна на другую. — Опять? Еще недавно меня пытались уверить, что все доведено до конца, что больше не потребуется никаких доделок. Ложь?!
Изо рта фюрера, вместе со словами, вылетали легкие облачка пара — в бункере было прохладно, несмотря на постеленный для вождя ковер и включенные переносные калориферы. В длинные окна-бойницы задувал свежий ветер с полигона, принося с собой кислый запах пороховых газов, сырой земли и талого снега.
— Там, — Гитлер патетически показал рукой в сторону, — доблестные солдаты великой Германии ждут нового оружия! А что я вижу здесь?
Военные понуро молчали. Геринг сопел, багровея лицом и стараясь не встречаться с фюрером взглядом. Геббельс отвернулся, преувеличенно внимательно разглядывая ногти на руках.
«Почему он без шинели? — неожиданно подумал Бергер, глядя на Гитлера. — Прохладно, а он боится простуды».
Словно в ответ на эти мысли фюреру подали длинное черное кожаное пальто на утепленной подкладке. Небрежно накинув его на плечи, он, дрожащей от едва сдерживаемого гнева рукой, поправил завернувшиеся полы и, кивнув рейхсфюреру СС, пошел между почтительно расступившихся генералов к выходу из бункера. Следом заторопился Гиммлер. Догнав фюрера, он что-то шепнул ему. Тот резко остановился: