А с другой - Младшему тоже ничего не обломится.
Хрен ему с маслом, а не Одуван.
Я опираюсь на подоконник, жалея, что не могу закурить, и наслаждаюсь видом симпатичной маленькой задницы, вздернутой так, что хоть выпрыгивай в окно, чтобы приложиться ладонью до возмущенного писка.
«Ну же, чудо в перьях, посмотри на меня», - отдаю мысленный приказ.
И мне даже кажется, что она в самом деле ведет головой в мою сторону, но голос Инны на хрен ломает наш «интим». Я так увлекся, что даже не заметил, как жена оказалась рядом. И явно больше, чем секунду назад, потому что успела проследить за моим взглядом.
- Что, Денис, потянуло на молодое мясо? - едко интересуется Инна.
Я отодвигаюсь от окна уже с полностью холодной головой, разглядывая жену с ног до головы, потому что именно этого она и хочет, стоя передо мной в чем мать родила.
Красивая, вылизанная, отшлифованная сука.
- На натурпродукт, - спокойно поправляю я.
- А что скажет Ларин, если узнает, что старый кобель решил приударить за его сокровищем?
Это очень неуклюжая угроза, и мы оба это понимаем, иначе Инна не стояла бы тут, напрашиваясь на секс.
- Он скажет, что у меня ебанутая жена, - озвучиваю свой вариант и успеваю оттолкнуть Инну до того, как она пытается заехать мне по роже.
Жена еще минуту брыкается, пробует пнуть меня то ступней, то коленом, но я хорошо отбиваюсь и, в конце концов скручиваю ее по рукам и ногам и бросаю в кровать. А когда она собирается снова на меня броситься, останавливаю ее тихим, но выразительным:
- Хватит.
Инна морщится, что-то несвязно шипит, но все-таки набрасывает на себя простыню и постепенно затихает, хоть ее взгляд не обещает ничего хорошего. Пожалуй, злая и бешеная она более понятна, чем когда ведет себя, как притаившаяся в паутине Черная вдова.
- Господи, Денис, ты совсем с ума сошел? - Она смотрит на меня, как на извращенца.
Блядь, да что тут такого? В тридцать пять у меня не стоит утром только если я всю ночь трахался, как кролик. Я не дряблый старик, я в прекрасной физической, моральной и финансовой форме, и милая девятнадцатилетняя стесняшка очень даже попадает в ареал моей охоты. Тем более, когда она еще и огрызается, как забавный тушкан.
Само собой, весь этот монолог происходит только в моей голове. Я слишком хорошо знаю Инну, чтобы вестись на это ее «я и так все знаю, признавайся». Когда-то, когда был моложе и не таким циником, как сейчас, я попался на эту уловку. И запомнил урок на всю жизнь. Как и все последующие, благодаря которым стал тем, кем стал: мудаком и засранцем. Но уж по крайней мере я не корчу из себя своего в доску хорошего парня, и это лучшее доказательство того, что во мне еще есть что-то человеческое. Странным образом выжившее в ядерной бомбардировке семейной жизни.
- Ты вообще охренела пороть эту чушь? - Я складываю руки на груди, глядя на Инну сверху вниз. Холода и безразличия в голосе ровно столько, чтобы ее «буйная фантазия» остыла со скоростью брошенной в воду раскаленной железки.
После таких процедур Инна всегда успокаивается. Поэтому этот метод экстренной помощи я использую в самых крайних случаях, чтобы жена точно знала - вот теперь она окончательно меня разозлила.
- Не закроешь рот прямо сейчас - эта будет наша последняя совместная поездка куда-либо.
- Ты даже не замечаешь, что обращаешься со мной, словно с вещью. - Инна быстро переключается на обиду. Еще одна хитрость, на которую я раньше охотно велся, как дурак, принимая уловку за настоящее раскаяние. - Как будто я просто еще один аксессуар крутого Дениса Ван дер Мейера его булавка для галстука.
К несчастью для нее, меня такие выпады давно уже не трогают.
Раньше хоть добавляли перчинку, остроту, потому что что-что, а «засасывать» свои косяки Инна умела на двести процентов.
А теперь осталось только раздражение.,
- Знаешь, дорогая, - по такому случаю я нахожу для нее самую «добрую» из своих улыбок, - я для тебя тоже аксессуар. Называюсь «Большой Толстый Кошелек и Волшебный Золотой Пластик». Смотри, а то потеряешь бдительность, и нечем будет хвастаться в инстаграм своим бабам.
Это всегда действует - угроза отодвинуть от кормушки, угроза забрать у нее красивую жизнь. И каждый раз мне где-то на подкорке даже хочется, чтобы жена плюнула мне в лицо, сказала что-то вроде «да вали ты в жопу со своими деньгами!» и дала мне повод верить, что когда-то между нами была что-то хорошее.