Вот этот Одуван, которую я мысленно уже отымел во всех позах - дочка человека, который щелчком пальцев может дать мне все, что я хочу. И с легкостью сделать так чтобы на территории Российской Федерации мне разрешили строить разве что из кубиков ЛЕГО.
Когда я сегодня уходил из дома - и Инна слала проклятия мне в спину, вряд ли она осознавала, что ее «отольются кошке мышкины слезы» вернется мне реактивным бумерангом.
Глава третья: Соня
Иногда случается так, что ты видишь человека впервые и каким-то внутренним чутьем осознаешь - это твой человек. Буквально с первого разговора, с первых случайных касаний. А потом вдруг оказывается, что у вас миллион общих интересов, плейлисты в ваших телефонах совпадают на пятьдесят процентов, у вас одинаковые планы на будущее. И, самое главное - вас непреодолимо тянет друг другу.
Так было с Сашей.
Отец иногда бывает на выездах, сам смотрит, как идет строительство, чтобы держать руку на пульсе. А в тот день мне кровь из носу нужно было с ним увидеться. Пришлось ехать на стройплощадку будущего развлекательного центра, где я впервые столкнулась с Сашей. Он был такой забавный: в белых брюках, до колен испачканных строительной пылью, с всклокоченными волосами и сорванным голосом, который, как я потом узнала, сорвал на нерадивых работников. Мы как-то сразу нашли общий язык, разговорились, и я долго смеялась над его попытками по-доброму высмеять свой «не товарный вид».
А бывает так, что с первого взгляда на человека что-то внутри шепчет «Лучше просто сделай вид, что вы никогда не встречались», даже если человек не сделал ничего плохого.
С первого взгляда на Дениса, когда Саша представил нас друг другу, я поняла, что моя жизнь неуловимым образом стала намного опаснее, чем была до того, как в ней появился Денис.
- Прошу прощения, - как будто искренне извиняется Денис, и теперь уже сам протягивает руку, которую я быстро пожимаю, чтобы снова отступить в безопасный тыл Сашиной спины, - был тяжелый день, очень трудные клиенты, которые решили, что вместе с проектом купили еще и мою кровь, и внутренние органы. Мне... искренне жаль, что я выставил себя невоспитанным ослом.
Голос звучит как будто искренне, и темный взгляд, который минуту назад как будто просвечивал меня насквозь, гаснет без намека на интерес. Очень надеюсь, что собственный вздох облегчения не выходит за пределы моего воображения. Впервые мне так остро хочется вытолкнуть человека не только из своего личного пространства, но и из жизни.
- Мировую? - подключается Саша, беря бокал шампанского у проходящего мимо официанта. Вручает его мне и, приобняв, шепчет на ухо: - Не обращай внимания, малышка, он мировой мужик.
- Мне уже хватит, - открещивается Денис, корчит что-то вроде извиняющейся улыбки, хоть с первого взгляда понятно, что он не из тех людей, которые считают нужным просить прощения даже если правда виноваты. - Пойду поздравлю вашего отца, Соня. И, пожалуй, баиньки.
- Серьезно? - переспрашивает Саша, и мне хочется его одернуть, чтобы не вздумал отговаривать брата от ухода. Малодушно и некрасиво с моей стороны, но я не хочу, чтобы этот мужчина оставался рядом хоть одну лишнюю минуту.
И зачем-то, как ребенок, которому запретили смотреть на сварку, но он не в силах сопротивляться любопытству, украдкой поглядываю на Дениса. Как оказывается - ровно в тот момент, когда он сам устремляет на меня непроницаемый черный взгляд.
Возможно, но я не уверена точно, мужчина его возраста с обручальным кольцом на пальце не должен вот так смотреть на девушку, которая, будь она младше на несколько лет, могла бы быть его дочерью.
Он как будто ждет чего-то. Сигнал, знак? Я даже не буду пытаться понять, потому что единственное послание, которое у меня есть для этого мужчины: «Уходите, пожалуйста, и больше никогда не появляйтесь в моей жизни».
- Серьезно, - грубо, как щелчок плетью, бросает Денис, разворачивается - и, как ледокол, без проблем врезается в столпотворение гостей.
Только когда окончательно теряю его из виду, перевожу дыхание, на всякий случай спрятав панику за попыткой еще раз понюхать цветы.
- Малышка, серьезно, не бери в голову. - Саша притягивает меня к себе, и в его надежных руках я мигом прощаюсь с доброй половиной страхов, нагнанным его угрюмым братом. - Дэн ругается как сапожник, но он был мне вместо отца. И все, что у меня есть - тоже его заслуга.