Самое тяжелое, что может пережить каждый из нас — это потеря близкого человека.
В тот день, когда я увидела обгоревшую руку и печатку на безымянном пальце, жизнь утратила смысл, потеряв все краски в моих глазах.
С того момента она разделилась на ДО и ПОСЛЕ.
Я не знаю, как нам с дочкой жить дальше. Как принять, что Марка больше нет в живых? Что сказать ребенку? Где его папа?
Понимаю, что нужно взять себя в руки ради Софи. Я обязана жить ради нее! Дочка не должна видеть моей боли! Только каким образом это сделать, не знаю…
— Ангелина, как ты? — Вырывает из беспамятства голос подруги.
Поднимаю на нее свой пустой взгляд.
— Никак, — произношу тяжело. Голос осипший. Безжизненный. — Я не верю, что он мертв, — дополняю и отворачиваюсь к окну.
— Милая, я все понимаю. — Обнимает меня нежно за плечи. Голос ее ласковый, способен успокоить. — Это тяжело принять… Сейчас у тебя шок. Но вся боль пройдет со временем. Будь сильной ради вашей дочки.
Подруга на секунду замялась. Замолчала.
— Прости… Тебе показали его тело? — спрашивает осторожно.
— Да. Показали. — Горький ком в горле не дает говорить. Сглатываю вязкую слюну, продолжив свою речь: — Тело очень сильно обгорело. Невозможно опознать. Это может быть кто угодно, а кольцо… Его могли украсть, подстроив тем самым смерть Марка.
— И где же он тогда? — задает правильный вопрос, ответа на который, увы, у меня нет.
— Не знаю. Все очень странно и так запутано… — в голосе проскальзывает дрожь. — Я докопаюсь до правды. Вольюсь в синдикат. Саша поможет.
— Ангелина! Ты в своем уме?
— Придется. Марк часто посвящал меня в свою работу. Я смогу. Я справлюсь.
Марк много лет работал на один крупный Питерский синдикат. Семьи иметь у бандитов нельзя. Мы даже официально расписаны не были. Он вел двойную жизнь, напрочь огородив меня и дочь от криминала. Но кое-что муж рассказывал… Я не знаю многих подводных камней в его деятельности. Но точно помню, что она делится на черное и белое. Белое — легальный бизнес, прикрытие. Черное — теневик.
— Это опасно! — вскрикивает Роза. — Подумай лучше о Софи! Да тебя туда банально не пустят! Женщина и криминал! Ты о чем вообще думаешь?
— Я все для себя решила…
— Ты больная, Гель! Приди в себя! — Роза больно хватает меня за плечи и встряхивает.
Ее реакция мне понятна. Но я никому не позволю мешать моим планам!
— Уйди, — холодно произношу и скидываю ее руки с плеч.
— Что?
— Выйди!
Роза недовольно поджимает губы и молча выходит из комнаты. Правильно. Мне сейчас не до ее нотаций. Я взрослая девочка и сама знаю, что мне нужно делать.
***
Прошло ровно десять дней, пять часов и тридцать две минуты с момента смерти Марка. Каждый день я приезжаю рано утром на кладбище.
Пребываю в прострации. Просто молча стою и смотрю на могилу умершего супруга. Нет сил. Я измотана болью потери. Равнодушие полностью заполнило мою душу.
Боль накрывает с головой. Хочу исчезнуть. Уйти, как ушел он… А ведь совсем недавно был рядом: говорил со мной, пил чай, слушал меня, давал советы, оказывал свою поддержку.
Сколько должно пройти времени, чтобы разошлись черные тучи и засветило солнце?
Как сделать так, чтобы боль потери утихла на душе и появилась хоть какая-то надежда на лучшее?
Чувствую, что моя психика не справляется. Я увядаю в своих чувствах, впадаю в депрессию. Но стоит окунуться в нее, как на подкорке сознания всплывает лицо моей маленькой принцессы.
— Нужно взять себя в руки! — прохрипела себе наставление.
Смахиваю ладонью влагу с лица. Больше не буду плакать! Не тогда, когда я должна быть сильной.
— Я обещаю тебе, Марк, что буду сильной, — прошептала, стирая последние слезы.
Собравшись с силами, поспешила покинуть место сплошной боли и тоски. В глазах стоит пелена, не сразу смогла разглядеть приближающуюся фигуру, которая бесцеремонно сбивает меня с ног. От болезненного приземления спасает крепкий захват на моем локте. Ногой все же оступаюсь. Неприятные ощущения тут же пронизывают лодыжку.