София.
Милая, тихая девочка. Куколка.
Мы легко ладим.
Никогда бы не подумал, что смогу так неистово прикипеть к ребенку. Но это случилось.
Мне нравились детские лепетания, игры, ненаигранная наивность и радость от маленьких подарков.
Соня тянулась, дарила свою любовь и ласку. И я тянулся в ответ, угадывая в ней множество своих черт. Начиная от упрямого характера, заканчивая ямочками на пухлых щеках.
Соня часто говорила об отце. Как она скучает. Ждет. Это режет по больному. Марк был с малышкой все эти года рядом, а я, по сути, чужой дядя.
Могу ли винить Миронову за обман? Наверное, нет. Ангелина поступила правильно. При других обстоятельствах я бы послал ее на аборт не задумываясь. Лично бы проконтролировал процесс.
Сейчас идет война. Очередная битва за кусок земли под солнцем. Не знаю, как лягут карты, но постараюсь вылезть из кожи вон, чтобы отправить девочек в безопасное место. Подальше от хаоса, что творится у нас в городе. Подальше от меня и моей жизни. Все внутри узлом сворачивается и ядом в крови от принятого решения.
Но иначе никак. Нет другого пути.
***
Марк дергано смотрел по сторонам и очень размыто перешептывался с двумя головорезами, что сидели впереди.
— Куда мы едем? — тихо спрашиваю, не сводя взгляда с мелькающих деревьев. Смотреть на его физиономию — последнее, что я сейчас хочу.
— Заберем Милу и отправимся в мой загородный дом.
— Милу? — Вскидываю голову и смотрю с недоумением на Марка. — Мою мать?
— Да.
Нехорошие догадки заползли в голову. Неужели?
— Она-то здесь каким боком? — Вмиг раздражаюсь, подозревая, что к нападению она имеет свое непосредственное отношение.
— У нас взаимовыгодные отношения, — уклончиво сообщает и меня внезапно озаряет:
— Только не говори, что ты и с ней трахаешься!
— Не буду. — Жмет плечами, не удостоив взгляда.
Новая порция боли плотно селится на душе. Все предельно ясно. Мать, лживая стерва, значит, обо всем знает! И более того, она спит с Марком! Большего предательства и представить сложно.
От злости стискиваю зубы и отодвигаюсь подальше от бывшего кобелины. Буквально вжимаюсь в дверь.
Меня окружали одни лживые твари.
— Что вы с Эльдаром не поделили? — решилась все же задать интересующий вопрос. Пусть раскрывает карты до конца.
— Мой отец работал на Варгаева-старшего. Служил в охране. Если ты помнишь, меня воспитывал он один. И вот однажды к нам в дом зачастила неизвестная женщина. Я никак не мог увидеть ее лицо, но слышал звуки их утех за стенкой. Через месяц после этого батю выперли с работы. На новую его никто не взял. Варгаев постарался. Той женщиной оказалась мать Эльдара. Она бегала к отцу и умудрилась от него залететь. В итоге этот ребенок на свет не появился. Батя от безысходности пил. Любил эту шлюху сильно. А через еще год его жестоко убили.
— Я выживал. Воровал еду, иногда одежду. Побирался, чтобы было на что заплатить за ту конуру, в которой мы жили. А отец пил, не просыхая. Хватал белочку и звал свою любимую Леночку. — Он кривится. — Если бы не эта Леночка, мы жили бы нормально! И отец был бы жив! — В его глазах пылает огонь ярости, смешанной с нескрываемой ненавистью.
— Чтобы влиться в синдикат, мне пришлось зарыть свою прошлую жизнь и создать новую личность. Я много готовился и однажды, в одной перестрелке, завалил Варгаева-старшего. Естественно, при той мясорубке никто не понял, что это был я. А полгода назад Эльдар все узнал. И началось наше противостояние.
Он громко дышит. Очень громко. Каждый мускул на теле напряжен до неприличия.
— Понятно… — спустя минуту отвечаю. Единственное, что могу произнести. Думаю, что конфликт гораздо глубже. Просто бывший считает ненужным меня в это посвящать.
— Запомни, ты никогда не будешь с ним! — говорит с нажимом и обращается к одному из своих головорезов. — Тормозни!
Автомобиль останавливается возле обочины. Марк вместе со мной выходит на улицу. Свежий воздух потоками врывается в ноздри, наполняя мои легкие. Вмиг мужчина становится похож на разъяренного зверя. Сжимает до хруста мои плечи. Он буквально багровеет от ярости. На переносье образуются поперечные складки, а глаза наливаются кровью.
— Ты что творишь! — задыхаясь от неприятных ощущений, кричу. — Отпусти меня, псих!
— Ты моя женщина! Моя! И останешься со мной! Не позволю ему отобрать и тебя. Никогда! Поняла?!