— Прости…
Я проглатываю ком, после его виноватого прости, и говорю неожиданное:
— Предлагаю, пока мы не улетели, рассказать Соне, кто ее настоящий папа. Раз ты будешь нас навещать… Она имеет право знать.
— Спасибо, — шепчет Варгаев и притягивает меня к себе, чтобы мимолетно поцеловать в губы.
Эпилог
Год спустя
— Ма-а-амочка, ну давай сходим на моле? — хнычет Софи, дергая юбку моего платья. — Пожа-а-алуйста.
Медленно выдыхаю и быстро пишу сообщение брату. Ромка обещал через месяц к нам прилететь в гости. После отъезда мы старались общаться по минимуму и только через фейковые страницы в социальных сетях.
С дочкой живем в северной части Гоа. Среди райских тропических лесов и шикарных вилл в их тени.
Когда впервые оказалась в Индии, в городе Мумбай, мне здесь не понравилось абсолютно все.
Но позже я прочувствую всю глубину и духовность колорита этой страны, влюбляясь в нее сильнее с каждым днем.
— Хорошо, солнышко.
Я надеваю на голову малышки панамку и выхожу на улицу. Накаленный от жары воздух опаляет легкие.
Русских в Гоа так много, что один из пляжей так и назвали «Русский». Трехкилометровый пологий песчаный пляж уже давно считается здесь русской деревней или «москоу-бич», потому что восемьдесят процентов его посетителей — русские. Обслуживание рассчитано на русский контингент: в меню ресторанов — правильные надписи на русском русских же блюд; местные торговцы вполне сносно изъясняются на русском языке и усердно пополняют свой лексикон новыми словами. Но главное для нас — здесь мы находимся в безопасности. Вдали от криминальной грязи и многочисленных врагов Марка. После смерти бывшего я чувствую некую свободу. Словно груз с плеч упал. Большую часть его имущества переписала Карине и ее дочери. Девушку знатно помотало, им эти деньги нужнее.
Эльдар…
Он сдержал свое слово. Защитил в нужный момент. Отпустил. Дал защиту.
У нас нет общего будущего. Варгаев так и продолжит вариться в этой грязи, где нам с дочкой нет места. Об этом он заявил прямо, провожая нас на самолет.
Мы не виделись полгода. В груди от странного ощущения пустоты все узлом сворачивается. В последний день перед отъездом мы рассказали Софи, кто настоящий папа. Странно, но эту новость она восприняла спокойно. Тогда Эльдар пообещал навещать нас. И навещал. Стабильно, раз в месяц, он оставался на три дня. А в последние полгода пропал. Ни звонков, ни сообщений.
Улыбаюсь горько. Вымотана ожиданием. Беспокойство накрывает холодом, проникает в каждую клетку души.
Я ожидала подобного поворота событий. Мысленно знала, что однажды Эльдар может не вернуться. И все равно надежда всегда живет рядом со мной. Трудно признать свои чувства. Не знаю, любовь ли это. Та самая. Дикая. Безудержная. Всепоглощающая. Нам хорошо вместе. У нас есть общая дочь. Но, к сожалению, этого недостаточно, чтобы создать нормальную семью. Пыталась уже жить с мужчиной, который варился в криминальных кругах. Опыта хватило на всю жизнь. Больше не надо.
Меня вполне устраивали короткие встречи с Варгаевым. Хотя, признаться, в последний раз, отпускать его вновь в Россию было нестерпимо больно. Плакала не только я, но и Софи, которая сильно привязалась к мужчине.
— Ути какой! — вскрикивает Софи, увидев яркого маленького жука. — Мама! Смотли!
Я поворачиваюсь к дочери, мазнув быстрым взглядом по прохожему, что идет в сторону нашего дома.
— Красивый, — киваю ей в ответ и неожиданно для себя снова смотрю на мужчину. Не верю своим глазам.
Эльдар. Он заметно похудел и немного прихрамывал на левую ногу. Под глазами залегли тени. Кажется, даже проседь стала выглядеть более явственно, чем раньше. Я замерла, жадно впитывая образ любимого мужчины и боясь лишний раз моргнуть.
Вернулся…
Живой…
— Папоська! — Первая в себя приходит дочь и, вырвав свою руку из моей, бежит к отцу.
Сердце замирает. Даже вздохнуть боюсь, вдруг это лишь видение. Каждый день, проведенный в его отсутствии, был для меня испытанием, которое я усиленно старалась пережить. Но сейчас, в этот миг встречи, все невзгоды и трудности казались ничтожными и забытыми.
Варгаев подхватывает Софи на руки и кружит.
— Привет, принцесса, — от хриплого голоса щиплет глаза. Их наполняет соленая влага. — Лина…
Он протягивает ко мне свободную ладонь, и я, не раздумывая, обнимаю его. Целую в шею и вдыхаю родной запах. Мое пульсировавшее сердце говорило о глубокой искренней радости.
— Ты…
Договорить он не дает, прерывает:
— Теперь всегда буду с вами.
— Но?.. — Не верю в услышанное.
— Тебе не нужно большего знать. Единственное — в Россию мы больше не вернемся. Никогда.