Темпл вскрикнула от боли, и Пьер шагнул к ним, но Дамон ледяным тоном произнес:
– Не лезь, Topp!
Голубые глаза встретились с пылающими от гнева черными. Темпл, видя, как вздымается широкая грудь Дамона, поняла, что ярость безраздельно овладела им.
– Ты совершаешь большую ошибку, Дамон, – спокойно заметил Пьер, – и очень пожалеешь об этом…
– В последний раз предупреждаю, Topp! – вздрогнув, рявкнул тот и стиснул зубы.
Атмосфера все более накалялась, и Темпл поняла: вот-вот разразится буря. Необходимо что-то сделать или сказать, отвлечь Дамона, успокоить его. Говорить сейчас правду бесполезно – ослепленный яростью, он не воспринимал доводов разума.
Дрожащей рукой она дотронулась до бледной щеки Дамона. Он дернулся и бросил на нее испепеляющий взгляд. Слезы хлынули из глаз Темпл.
– Я люблю тебя, Дамон Силоне! – Голос ее звенел, как натянутая струна. – Люблю так сильно, что даже самой страшно. Если с тобой что-то случится, я не выживу.
Дамон удивленно уставился на нее.
– Именно поэтому я и попросила Пьера приехать. Он единственный, кому можно доверять, когда речь идет о твоей жизни. – Темпл подошла ближе к мужу. – Кто-то хочет убить тебя, готовится покушение. Узнав об этом, я потеряла покой. – Она задыхалась от волнения. – Не зная, как связаться с тобой и предупредить об опасности, я обратилась к Пьеру. Если бы не любовь к тебе, Дамон, мне было бы все равно. Может, не стоило этого затевать и вообще не надо тебя любить?
С этими словами Темпл, заливаясь слезами, выскочила из комнаты.
Как громом пораженный, Дамон потерял дар речи. Наконец он рухнул в кресло и закрыл руками лицо.
– Боже мой! – шептал он. – Боже мой!
Темпл сказала, что любит его. Господи, он так долго мечтал услышать эти слова из ее уст!
Она боится за его жизнь. «Кто-то хочет убить тебя, готовится покушение, – с болью сказала Темпл. – Узнав об этом, я потеряла покой».
«Так вот почему приехал Пьер, – думал Дамон. Гнев его постепенно иссякал. – Темпл позвала моего друга, зная, что ему можно доверять». Он поднял голову и с раскаянием посмотрел на Пьера. Что же ему сказать?
Пьер понял все без слов, ибо хорошо знал своего друга. Подойдя к Дамону, он вложил в его дрожащую руку рюмку с коньяком:
– Думаю, тебе сейчас надо выпить, мой друг.
– Спасибо, – тихо пробормотал Дамон и залпом осушил рюмку. Огненный напиток обжег горло. Он уставился в пустую рюмку.
– Прости меня, Пьер, – наконец сказал Дамон.
– Тебе следует извиниться перед Темпл, – возразил Пьер. Он сидел на диване, вытянув длинные ноги. – Я знаю тебя и твою безудержную вспыльчивость. За многие годы мне не раз случалось испытать ее на себе и наверняка еще доведется. Но твое поведение с Темпл переходит все границы. Ты даже не дал ей объясниться и меня не стал слушать!
Несправедливость Дамона оскорбила Пьера. Он вскочил с дивана, подошел к удрученному другу и, осуждающе ткнув в него пальцем, дал выход своему возмущению. Пьер знал по опыту, что гнев Дамона уже иссяк и теперь скорее всего он услышит его слова.
– …и в этот момент вошел ты, – закончил Пьер свою обличительную речь, – вошел, увидел и ничего не понял. Вернее, не захотел понять, сделав поспешные и" неверные выводы. Господи, Дамон, да любому дураку ясно, что твоя жена любит тебя! – Пьер раздраженно пригладил свои русые волосы.
– Однако ты сказал это без особой радости, – заметил Дамон. – Уж не хочешь ли ты, чтобы она любила кого-то другого – тебя, например?
Мужчины застыли в напряженном молчании. Наконец, тяжело вздохнув, Пьер посмотрел в лицо Дамону:
– Я дорожу нашей дружбой, Дамон, поэтому скрываю свои чувства к Темпл, не позволяя себе выходить за рамки установившихся между нами отношений. Хотя, признаюсь, будь на твоем месте другой… – Пьер замолчал.
События этого вечера окончательно убедили его в том, что Дамон любит свою жену. Пьер, тоже влюбленный в нее, постоянно убеждал себя, что не имеет на это права, и подавлял свои чувства, надеясь утаить их от чужих глаз.
Сейчас Пьер понял, что его любовь к Темпл столь же глубока и сильна, как давняя дружба с Дамоном. Он готов был пожертвовать жизнью ради любого из них.
Едва Дамон услышал откровенное признание Пьера, как в нем вспыхнула ревность. Однако он сознавал, что гнев и ревность – плохие советчики. Его охватил страх потерять и жену, и лучшего друга.
Помолчав, Пьер опять сел на диван и взглянул на Дамона ясными голубыми глазами.
– Теперь ты успокоился и, надеюсь, согласишься узнать, что так сильно огорчило Темпл? – тихо спросил он.
Дамон молча кивнул и откинулся в кресле.
Темпл вбежала к себе в комнату, содрогаясь от рыданий. Она еще не видела мужа в такой ярости. Лицо его исказилось, глаза метали молнии, слова дышали злобой. Она не на шутку перепугалась за себя и за Пьера. И как только Дамон посмел думать, будто они… о, как он мог!
Несмотря на объявший ее ужас, Темпл все же призналась мужу в любви: «Я люблю тебя, Дамон Силоне, люблю так сильно, что даже самой страшно». Боже правый! Слышал ли муж эти слова? Поверил ли ей?
Темпл бросилась на кровать, прижала горячую руку к дрожащим губам и закрыла глаза, но тотчас вспомнила гневный и осуждающий взгляд Дамона. Ей вдруг стало холодно. Натянув на себя одеяло, она зарылась лицом в подушку и опять зарыдала.
Прошло много времени, прежде чем Темпл забылась тревожным сном.
Дамон вошел в спальню, тихо ступая по ковру, направился к кровати и посмотрел на спящую Темпл. Сердце у него заныло. Она лежала на спине, золотисто-медовые волосы разметались по подушке. Дамон наклонился и осторожно убрал упавший на лоб локон. От ее чарующей красоты у него перехватывало дыхание. Пылающие щеки Темпл еще не просохли от слез. Она дышала глубоко, но порой тихо всхлипывала.
– О Господи, малышка! – глухо пробормотал Дамон и, опустившись на кровать, обнял жену. – Пожалуйста, прости меня, любимая! Прошу тебя, прости мне мою дурацкую ревность!
Темпл заворочалась, потом обвила руками шею мужа, порывисто вздохнула и прошептала:
– Дамон, обними меня покрепче, милый!
Он прижал Темпл к своей груди, чувствуя ее тепло, и нежно поцеловал.
– Любимая!
Дамон не выпускал ее из объятий, пока наконец сон не сморил его.
Пьер и Дамон готовились отразить нападение на лагерь, о котором им сообщила Темпл. Убедив друга пойти к жене и попросить у нее прощения, Пьер прямо с виллы Силоне направился в лагерь, ибо войска следовало предупредить об опасности.
Дамон поднялся с первыми лучами солнца, чтобы встретиться с Пьером в лагере на заре.
Темпл и Эрин сидели в маленькой гостиной и с волнением ждали возвращения мужчин. Наконец послышался топот копыт, сквозь открытое окно до женщин донеслись громкие голоса, и они тут же поспешили в холл. Дверь распахнулась, вошли Дамон и Пьер. Несколько мужчин, следовавших за ними, внесли раненого.
Эмиля срочно послали за доктором Веччи.
Темпл вздохнула с глубоким облегчением, увидев мужа целым и невредимым, но не сводила встревоженных глаз с его осунувшегося лица.
– С тобой все в порядке? – тихо спросила она. Он улыбнулся:
– Да, малышка, у меня все хорошо. – Дамон взял ее маленькую ручку. – Благодаря тебе мы подготовились к нападению. И все же… – печально добавил он, – мы потеряли двух хороших парней. Господи, только бы этот выжил!
Эрин распорядилась насчет обеда и вскоре сообщила, что служанка приготовила ванну для Дамона в его комнате и для Пьера – в комнате для гостей. Мужчины поблагодарили Эрин и пошли наверх.
Эрин отправилась в столовую проследить за приготовлениями к обеду. Темпл последовала за ней, радуясь, что вернулся Дамон.
«А ведь все могло обернуться иначе, – думала она. – Дамон приехал на день раньше, чем предполагалось, и тем самым сорвал план покушения. Фобс и Комбс собирались напасть на него, когда он будет направляться на виллу. Если они устроили ему засаду сегодня, то зря старались. Как же они, должно быть, рассвирепели, не дождавшись Дамона, и как боялись докладывать о провале тому человеку с ужасным смехом, замыслившему убийство! А лагерь? Они надеялись взять его внезапно. Сколько людей погибло бы, если бы я совершенно случайно не подслушала заговорщиков!»