— Что случилось, Вилар? Боишься? Это свойственно тебе, дорогая —бояться меня.
— Бояться тебя глупо, ты никто без своих друзей, Картер. У тебя бы не хватило сил, была бы ты сейчас одна, — отстояла я.
Блондин гневно шагнул ко мне. Мои слова ему точно не понравились, ведь Ванессу я явно задела. Подчиненных можно оскорбить, оскорбив их вожака. Сжав ворот черной атласной рубашки, сминая ткань, тот со всей силы швырнул меня на холодный твердый асфальт, изрядно мокрый после очередного дождя. Твердая поверхность моментально сдирает верхний слой кожи, оставляя ссадины на ногах. Руки неприятно зудят от боли свежей раны. Темная струя, словно гейзер, хлынула из раны, пачкая одежду. Я лишь взглянула презренным взглядом на блондина, довольным своей работой. Будто вкусил сладкий фрукт, доставляя потеху. До сегодняшнего дня я даже не подозревала, на сколько могут быть жестокими люди. Лишь представляла, как они могут выглядить. И Картер точно не соответствовала моему воображению.
Несколько изрядно сильных ударов прилетело прямиком в бок, ноющий от острой и сильной боли. Смех Картер резал уши, точно звук битых бокалов. Такой звонкий и противный. К горлу подступила обида и гнев. Хотелось плеснуть в лицо Картер яд, чтобы от ее милого и одновременно противного личика не осталось ничего, кроме ее настоящего гнилого лица. Еще в конце старшей школы она начала портить мне жизнь, делая ее еще более ядовитой и отравленной детскими воспоминаниями.
— Что такое, Вилар? Твои родители тебя никогда не били? Ну ничего, привыкай.
— Закрой рот, Картер, — вспылила я, поднимая на Ванессу свой стеклянный от ненависти взгляд, выглядывая исподлобья. Челюсть сжималась, а зубы скалились, нарываясь впиться в гнилую плоть.
— Ты еще можешь говорить? Как же так. — Звучный шлепок от пощечины повис в воздухе, кожа моментально приобрела ярко алый оттенок. На щеке стал проявляться бледный отпечаток костлявый руки Ванессы. Из носа потекла темно-красная струя крови. Во рту почувствовался токсичный привкус металла, окрасив мои зубы.
— Идем, мальчики, на сегодня хватит с нее. Разминочный прошел хорошо, — вампирская улыбка вновь вырисовалась на лице Картер. Окинув меня оценочным взглядом в последний раз, она устремилась вперед, оставляя меня на асфальте, который сейчас был укрыт кровавыми пятнами от ран и моих ссадин, утащив своих друзей.
Отец, как обычно, был погружен в работу и постоянно торчал у себя в кабинете. Этот день остался незамеченным в нашей «семье». Да и говорить об этом не хотела. В универе я не появлялась всю следующую неделю, Бриттани помогла мне с оправданием и учебой, потому я не отстала от программы. До последнего не хотелось втягивать подругу в это, но будучи слишком упрямой и при виде мои ран допрашивала три дня, пока не добилась своего. Наверняка чувствовала себя героем, победив в допросе. После услышанного подруга пришла в ужас и частенько навещала меня. Обещала, что я обязательно отомщу Ванессе и та пожалеет, что решила пойти на такие меры. Поддержка подруги помогла мне в этот момент. Может, она и поспособствовала скорому выздоровлению.
В один день, после универа, я по счастливой случайность опять наткнулась на Ванессу. О, как же мне повезло. Картер была без сопровождения своих дружков, в полном одиночестве. Как я и думала, одна она ничего не представляет, слабое звено. После нашей очередной перепалки она чудом ушла домой без сломанной руки и крови на лице. Хотя, моей ярости хватило бы на большие изменения ее лица и костей. Вот только, я отличалась от Картер человечностью. И разбитого носа вполне хватило, чтобы она оставила меня в покое, теперь лишь словесные перепалки заполняли нашу ярость и ненависть друг к другу. Я, ненавидела ее за грязные слухи обо мне, за ее жестокость к другим людям. За то, что воспользовалась своими дружками, чтобы избить меня. Ненавидела за ее бесчеловечную оболочку и за унижение слабых. Она любила только себя. За что она ненавидела меня, я могла лишь догадываться.
После этого случая у нас объявилась война с Картер и ее свитой.
***
Ванесса резко повернулась назад и оскалилась, глядя на меня. Я, в свою очередь, плеснула в нее свою ироничную улыбочку, которая так и нарывалась выпустить клыки и покусать кого-нибудь. Заметив наши переглядки, профессор привстал со стола, на который часто усаживался во время долгих лекций и сделал громкое замечание Картер. Оскалившись в последний раз, та повернулась назад и злобно уткнулась в свою тетрадь. Ее явно не радовало, что замечание сделали только ей, а не нам двоим. Злорадство мигом вспыхнуло в крови и я довольная собой принялась дальше писать конспект.