– К реализации намеченного плана. Точка отсчёта – завтрак. Переодеваемся, и идём на пляж, форма одежды курортная.
Гордееву хватило пяти минут, чтобы переодеться, Альбина задержалась минут на двадцать.
– Извините, в следующий раз потороплюсь. Не могла решить, какой купальник надеть, чтобы не показаться старухой.
И снова краснота накрыла его с головой.
В море Веселова себя чувствовала как рыба. Гордеев считал себя выдающимся пловцом. Но перед умением женщины грести разными стилями спасовал.
Плавали долго. Когда выходили, Альбину пошатнуло. Макар молниеносно схватил её за талию, и замер, ожидая спонтанной реакции женщины на несанкционированное прикосновение.
Веселова замерла, – было приятно, – запросто сказала она, с вами интересно.
Сердце Гордеева затрепетало, дыхание напротив, встало колом. Он сам себя не узнавал.
– Теперь расскажите о себе.
– Собственно, нечего. Обычный студенческий брак. Если честно, не помню, любил её, или нет. В девятнадцать лет все мальчишки сходят с ума от желания. Майка была компанейская, весёлая. Впрочем, я её и разглядеть не успел, как мы оказались в постели. Инициатором всего, в том числе и свадьбы, была она. Водила меня, как бычка на верёвочке. Надо ли говорить о том, что предельно взрослые отношения показались мне чудом из чудес. Она была куда решительнее, намного смелее. К концу второго курса нас стало трое. События развивались стремительно. Ещё до рождения сына Майка выбила комнату в семейном общежитии. Родители купили нам телевизор, холодильник, посуду, постельное бельё.
– Хотите сказать, без меня меня женили?
– Я был по-настоящему счастлив, и горд, тем, что в двадцать лет без пяти минут специалист, муж, отец. Товарищи мечтали о подобной жизни. Им, чтобы добиться несколько часов или минут интимной встречи, нужно было проявить смекалку, и действовать, действовать, действовать. А я нежность и секс получал даром в немыслимых количествах. Мы не могли насытиться близостью, просто с ума сходили от избытка энергии и желания.
– Знакомая ситуация. А потом…
– Не помню, когда это началось. Наверно устал.
– От близости?
– Нет. От однообразия, от ответственности, от необходимости думать за четверых. Я люблю их… всех люблю, особенно дочь. Кстати, с дочкой у меня серьёзные проблемы.
– Ранняя беременность, алкоголь?
– Истероидное поведение, замкнутость, страхи.
– Детская травма?
– Честное слово, не знаю. Жене она больше доверяет, но тоже сторонится. Что-то у меня внутри надломилось. Вышло из строя.
– Ты уверен… что-то, связанное с интимной жизнью?
– Знаете… нет. Лучше промолчу.
– Заинтриговали. Теперь не отстану. Я очень любопытная. Рассказывате дальше.
– Да что рассказывать-то… нравитесь вы мне. Когда утром взяла за руку, а потом, когда за талию… словно кнопку нажали, включили нечто очень чувствительное внутри. Это был странный волнительный отклик. Ничего подобного давно не испытывал. Всего лишь прикосновение, а я… а мне так хорошо стало, так…
– Дальше можешь не рассказывать. Мы и без того далеко зашли. Пора притормозить. Три дня как увидели друг друга, несколько часов, как познакомились, а уже такие темы ворочаем.
– Вы правы, Альбина Евгеньевна. Что-то я распоясался.
– Чего уж там… давай на “ты”. Пора. Дело не в тебе, я позволила лишнее.
– Вовсе нет. Это меня занесло.
– Тогда давай договариваться. На берегу, так сказать. Если я… позволю себе целомудренный флирт, как ты к этому отнесёшься?
– С пониманием. Мне тоже не по себе, так хочется вас обнять.
– Да, уж… сама, однако, напросилась. Тогда… не здесь же обниматься, на глазах у всех.
– Может, в кафе посидим, выпьем шампанского?
– Не помешает. Холодненького. Там и поговорим.
Купальник так подробно облегал рельефную, весьма привлекательную фигуру Веселовой, так напоказ выставлял соблазнительные выпуклости, что после того как Альбина проговорила некую сакральную формулу, а точнее, дала прямой намёк на то, что она достаточно самостоятельная и взрослая, чтобы принимать ответственные решения, импульс сладострастия запустил череду химических реакций, заставивших волноваться.
Гормональные реакции, он ведь не юноша, мужчина с приличным семейным стажем, проследовали по известному физиологическому маршруту, заставив его истекать густым соком, напрягать интимные мышцы в предвкушении возможной перспективы в ближайшее время добиться близости.
Именно так он и подумал – добиться.
Гордеев хотел этого, и одновременно боялся. Слишком долго он избегал интимных отношений, чтобы быть уверенным в собственной силе.
На продолжение не хватило смелости.