– Без понятия. Дуй под душ. Встретимся в кафе. Как думаешь, сегодня мы сможем выбрать время, чтобы посмотреть всё, что ты наметила?
– Не знаю. Я теперь, Макарушка, ничего не знаю. Наверно мы с тобой превратились в зомби. Человеку такой марафон не под силу. Может, ну его, завтрак, а?
Почти всё оставшееся время любовники провели в постели.
Музеи они, конечно, посетили, купаться и загорать тоже успевали, но делали это без особого энтузиазма.
И вот они на берегу. Макар, рискуя жизнью, лезет по отвесному склону за шишкой, Альбина молится. Ей ужасно не хочется расставаться с любимым, но она так решила, и будет неумолимой.
Пусть возвращается к семье, к детям. От добра – добра не ищут. Слишком хорошо – тоже плохо.
Она давала себе отчёт, что дома вновь встретит гнетущее одиночество, до обморока боялась уныния и тоски.
“А что, если”, – Веселова подумала об этом мельком, и мгновенно покрылась холодным потом, – “нет, это будет нечестно по отношению к нему. Такие решения нужно принимать вместе”.
Альбина советовалась с морем, но понимала, что решение принять может только сама.
“Хочу, хочу, хочу… пусть этот вопрос решит проведение. Если удастся забеременеть, я выношу этого ребёнка. И будь что будет!”
Когда Макар принёс ворох шишек, женщина была спокойна.
– Что ответило море?
– Оно сказало, – Альбина хитро сощурилась, – что решать мне. А там, наверху, раз уж опекали меня эти две недели, должны помочь.
– И что же ты загадала?
– Секрет. Думаю, тебе понравилось бы.
– Ты мне симпатична, рыжая бестия, так я тебя назвал в первый день нашего знакомства, и с секретами, и без них. Может быть, не стоит нам расставаться… навсегда. А ты… что чувствовала ты, когда увидела меня?
– Тоже не весело. Твой взгляд… я назвала кобелиным. Как в воду глядела. Нет, Макарушка, ты не кобель, ты монстр, сексуальный маньяк. Это было впечатляюще.
– Тогда почему, почему ты хочешь расстаться?
– Так будет правильно. Мы запомним друг друга счастливыми. Разве этого мало?
И была ночь. Ночь любви.
Альбина уезжала первой. Макар её провожал. Целовал, обнимал, и плакал, не стесняясь совсем не мужской чувствительности, и слёз.
– Ты решительная, смелая, не такая, как я, понимаю, что ни телефона, ни адреса мне не дашь. Возьми хотя бы мои координаты. Или моих родителей. Отца я предупрежу. Жизнь продолжается. Ты же знаешь, на достаточно большом расстоянии даже параллельные прямые имеют реальную перспективу пересечься. Почему не мы, зачем отнимать у себя право на счастье?
– Чужое счастье, краденое, не имеет права на жизнь.
– В таком случае, ты должна была вести себя принципиально с самого начала.
– Откуда мне было знать, что по-настоящему влюблюсь?!
– Ты это сказала, Альбина, сама сказала!
– Прощай. И прости! Я кое-что от тебя утаила, но это… слишком личное. Не могу тебе это открыть. Во всяком случае, пока не могу. И не факт, что желание сбудется.
– Обязательно сбудется. Я уверен.
Конец