— Такой, знаешь ли, подарок! И маминой семейке, и тебе! Ты рад?
— Не думаю, что жить у меня — это хорошая идея.
— Родители не одобрят? — приподняла брови девушка. — Тебе уже почти двадцать! Пора сепарироваться, дорогой! Давай снимем квартиру вместе.
Она лучезарно улыбнулась, как бы приглашая Руслана во взрослую жизнь, полную новых возможностей.
— К таким переменам я пока не готов, — покачал головой Руслан.
— И что? Мне придётся пугать маман и её миленьких детишек в новогоднюю ночь? — Катя со скорбным видом воззрилась на собеседника: мол, судьба бедных детишек в твоих руках.
— Так, давай вещи сейчас ко мне занесём. Но это не навсегда, слышишь? Только на эту ночь. Кстати, — спохватился Руслан, — как там твой отец?
— Хорошо! Выздоравливает. Сейчас, правда, грипп подхватил, так что отправил меня с глаз долой, пока не заразилась. А мы будем Новый год отмечать с твоими родителями?
— Кхм, нет. Так, давай сумки занесу, потом позвоню кое-кому, а там видно будет.
Из-под Катиного пуховичка высунулся Шустрик — кажется, он подрос с осени — оглядел Руслана многочисленными глазами, фыркнул и убрался обратно.
Багаж пришлось заносить в два приёма, поскольку и чемодан, и сумки оказались удивительно тяжёлыми.
Дома Руслан предложил Кате чай и перекусить. Пока грелся чайник, он позвонил Регине.
— Слушай, я приду не один. С девушкой, у которой очень, кхм, своеобразный характер. Это долгая история. Может, она будет мило себя вести, а может, нет. Но если что, я её увезу.
— Хорошо, — сумела наконец вставить слово Регина. — Не надо ничего объяснять: если ты решил взять её с собой, то всё в порядке.
— Спасибо.
Девушка рассмеялась и отключилась.
— Я вообще-то всё слышу, — недовольно произнесла Катя. — Всё-всё! И всё запоминаю. Но прямо сейчас я хочу в ванную, а не выяснять отношения. Одно скажи: ты звонил Регине?
— Да.
— Вот и отлично! — она захлопала в ладоши. — Мечты сбываются! Я ведь так хотела с ней познакомиться! Чудесно! Всё, пошла наводить дополнительную красоту!
Руслан и опомниться не успел, как Катя с незнакомым полотенцем и парой каких-то сумочек скрылась в ванной.
Он налил чаю себе и попытался не думать о том, зачем она приехала и чем это грозит. Всё равно ведь не угадает.
По-домашнему уютная Катя в пушистом халатике смотрелась одновременно мило и настораживающе.
— Вот так мы и будем с тобой коротать вечера, дорогой, — улыбнулась незваная гостья, поймав его взгляд. — Только ты и я.
Она как-то по-особенному повела плечами и поправила волосы таким жестом, что Руслану стало жарко.
На стол, разрушив магию момента, заскочил Шустрик, до того, видимо, бегавший где-то по квартире. Обнюхал Катину кружку с чаем, фыркнул и спрыгнул под стол.
— Кстати, не хочешь рассказать, откуда эти шрамы? — она протянула руку и коснулась уже почти незаметного шрама на правом виске, а потом второго, ниже, на челюсти.
— От чёрного человека.
— О, рассказывай, дорогой мой! Я в нетерпении!
Руслан уже и забыл, насколько внимательным слушателем умела быть Катя. Как-то незаметно для себя он рассказал ей и о чёрном человеке, и про плакальщицу, и про механическую келпи, и ещё много о чём. Не стал говорить только о Славике.
Время до семнадцати тридцати, когда пора было бежать в магазин и ехать в Сады, пролетело незаметно.
Катя довольно быстро переоделась в чёрный с серебром свитерок, выгодно подчёркивающий фигуру и узкие чёрные джинсы. Кажется, накрасилась по-другому и хитрым образом убрала волосы на одну сторону. Нарядная и, нельзя отрицать, красивая. Но Руслан комментировать её преображение не решился. А то опять обниматься кинется.
Катя выжидающе посмотрела на него, не дождалась реакции и раздражённо фыркнула.
Они дошли до ближайшего супермаркета и накупили фруктов и пряностей: Катя сказала, что ей очень нужны всякие корицы и гвоздики с мускатными орехами. Руслан купил десяток наборов: чай, шоколадки и сладкие «таблетки» для радости, вдохновения, от забот и прочее. Его спутница прошлась по рядам, взяла себе что-то в отделе «Для ванны» и прихватила у кассы коробку рафаэллок.
— Вот теперь едем, дорогой мой!
— Я же просил так меня не называть.
— Нет, ты просил не называть тебя «милый». Я всё помню, — она весело подмигнула и взяла его под руку.
Ладно, в конце концов Кате надоест его подначивать, если Руслан перестанет реагировать.
На улице разлились стремительно сгущающиеся сумерки. Тут и там сверкали витрины, мерцали гирляндами ёлки у магазинов и окна жилых домов.