– Да вы все помешались на этой рыжей! – рявкнул парень, вновь пытаясь достать меня.
Увы, после жёстких четырёхмесячных курсов всесторонней подготовки, среднестатистический пацан моего возраста в одиночку противником мне не был… Так что наша очередная тренировка на уроке физкультуры проходила по стандартному сценарию. Тодзи пытался меня хоть как-то зацепить, я большую часть времени тупо блокировал удары или уклонялся от них, а под конец каким-нибудь приёмом валил Судзухару на землю.
– Старина, но ведь это нам только на руку, – жизнерадостно заявил Айда, пристально вглядываясь через объектив видеокамеры в стайку девчонок поблизости. Одноклассницы вполне ожидаемо вились вокруг самой популярной личности в школе в последние дни.
Имя этой личности было – Аска Лэнгли.
Чем была обусловлена такая популярность? Во-первых, рыжая была пилотом. Во-вторых, она действительно была очень и очень хороша собой. А в-третьих, немка и сама была не прочь побыть в центре внимания, к чему всячески и стремилась.
Так что уже на второй день вокруг неё вполне ожидаемо порхала щебечущая стайка разнокалиберных подружек, а парни со всей школы начали строить планы – когда же можно будет подкатить к Аске с предложением сходить на свидание…
Самыми большими борцами с системой беспощадной аскофилии оказались мы с Тодзи. Меня эта пигалица просто не приводила в такой восторг, как многих, а живя с ней под одной крышей уже которую неделю, я ещё и прекрасно знал, что на самом деле прячется за хорошеньким личиком и милым поведением.
А пряталась там така-а-ая стервоза и концентрированная вредность в рыжеволосом флаконе…
У Судзухары же обнаружилась индивидуальная лэнглинепереносимость. Этих двоих принципиально не брал мир – любая их встреча заканчивалась отборной руганью. Я с Аской ещё мог общаться, а вот Тодзи – нет. Вообще. Ни при каких обстоятельствах. Нельзя ведь поток взаимных оскорблений называть общением, верно?
Особенно немке не нравилось, что Судзухара обзывает её рыжей или Рэнгри.
– Нынче фотографии Лэнгли очень высоко котируются на чёрном школьном рынке… – философски заметил Кенске. – А вот если бы Синдзи всё-таки…
– Нет.
– …вошёл в наше тяжёлое положение…
– Нет!
– …и немного помог…
– Я не буду пытаться сфотографировать Лэнгли дома! Мне ещё хочется пожить спокойно!
– Какое уж тут спокойствие с нападениями-то Ангелов? – ухмыльнулся Тодзи.
– Их хотя бы убивать можно. Тем более, что Ангелы не живут со мной под одной крышей…
– Синдзи, ты преувеличиваешь… – произнёс Айда.
– Уверен, что Син ещё преуменьшает, – возразил Тодзи. – Этот рыжий демон – худшее, что случилось за последнее время. Чем же мы так прогневили небеса?
– Тодзи, для тебя это слишком мелодраматично, – рассмеялся я.
– Эй, я не такой тупой как выгляжу!
– М-м-м… Теперь будет несколько проблематично это доказать… – замялся Кенске.
Днём ранее.
– Судзухара, вы подготовили доклад об императоре Нероне?
– Э-э-э…
Я точно знаю, что Тодзи ничего не подготовил. Забыл или забил – это уже не так важно. Главное сейчас было понять – что же сможет спасти отца русской демократии, так сказать? Увы, но тут даже я пасовал, не говоря уже о моём не столь эрудированном приятеле, поэтому и не рискнул принять удар на себя.
Потому как Нерон вроде бы не прославился никакими военными подвигами, знал я о нём чуть больше, чем ничего. Был римским императором, маленько психованным, любил бросать первых христиан на съедение львам на арене Коллизея, да петь заунывные поэмы собственного сочинения… Собственно, вот и всё об этом человеке. Увы, но Тодзи, скорее всего, не знал и этого…
– Конечно, учитель! Разрешите ответить устно?
– Хм… Конечно…
Ого! Наглость – второе счастье?
Судзухара с уверенным видом поднялся с места, солидно откашлялся и бодро начал:
– Император Нерон…
Бодрости ему хватило ровно на два слова.
– Э-э-э… Нерон был… э-э-э… человеком… Да, человеком! И-и-и… Он совершил очень много вещей… э-э-э… которые никто не понимал… м-м-м… кроме него… И поэтому его выбрали императором. Потому что он единственный понимал, что сделал.
Класс начал потихоньку хихикать. Сидящая на первой парте второго ряда (ровно по центру, ага) Аска издала трудноидентифицируемый звук – кажется, она давилась смехом.
А вот Судзухара, похоже, вдохновился и начал вещать ещё более забористую чушь:
– Нерон был… э-э-э… итальянцем! Его фамилия была… м-м-м… Галилей… Хм. Он был очень крутым учёным – кажется, до него Земля не вертелась… И вот… э-э-э… И при этом он был… м-м-м… всё-таки злым и жестоким… Да! Очень злым и жестоким! Он любил устраивать бои радиаторов…