В конце концов, последний официально подтверждённый случай встречи человека с одной из тех, кого называли «мечами богини», произошёл за двести лет до его рождения. Направляясь в храм, он надеялся найти там служителей богини, которые помогли бы разобраться в возникшей проблеме и, возможно, испросили бы помощи у великой Элары. Но никак не ожидал, что столкнётся с самым страшным и… уважаемым пережитком прошлого.
Юноша судорожно сглотнул, не зная, как начать разговор с существом, которое было старше его на несколько веков и, по уверению уважаемых теологов, изучавших древние летописи, напрочь лишено каких-либо чувств и стремлений, кроме потребности служить своей воинственной богине. Однако жрица избавила его от необходимости подбирать слова в жалкой попытке вести себя, как подобает принцу и наследнику. Женщина, до этого момента задумчиво разглядывающая парня так, словно он был неодушевлённым предметом, который мало того что оказался не там, где надо, так ещё и осмелился попасться на глаза хозяйке именно тогда, когда она меньше всего хотела вспоминать о его существовании, рассеянно коснулась тёмно-бурой татуировки, причудливой вязью покрывающей всю её правую щеку от виска до подбородка, и хмуро бросила:
– Я пришла сюда, почувствовав присутствие своей сестры, но вместо неё наткнулась на пару грязных детей, непонятно зачем оказавшихся в самом сердце Северного леса. Хотелось бы услышать объяснения этой странной ситуации, и как можно скорее.
Литари вздохнул, чувствуя, как отступившая было усталость навалилась на него с новой силой, и с безразличием, удивившим его самого, произнёс:
– Вы не ошиблись, госпожа, здесь действительно находится девушка, посвятившая свою жизнь служению Эларе, но…
Женщина резко вскинула голову, словно прислушиваясь к чему-то, и внезапно одним прыжком оказалась рядом с ним. Принц испуганно замер, не зная, чего ему теперь ожидать от этого странного создания, и боясь даже дышать, чтобы случайно не спровоцировать её на что-нибудь неприятное для него, даже фатальное… Однако всё оказалось не так страшно, как рисовало Литари его подстёгнутое ужасом и надеждой воображение. Жрица не стала на него нападать, не скрылась в неизвестном направлении, оставив их со Снежаной на произвол судьбы: эта странная женщина просто решила поближе рассмотреть его спутницу.
Жрица наклонилась к Снежане, и принц приготовился к неизбежной истерике со стороны девчонки, которая, казалось, просто не умела реагировать на неожиданные события по-другому. И удивлённо моргнул, обнаружив, что его невольная попутчица спокойно позволила перевернуть себя на спину, отвести волосы с лица – и молча терпела, пока женщина внимательно осматривала её татуировку. Юноша был изумлён до крайности и уже приготовился списать это чудо на особые навыки жрицы, когда женщина зачем-то приподняла Снежану за плечи, и он тут же понял причину необычной для девушки выдержки и хладнокровия: оказалось, что во время его разговора со жрицей эта дурёха просто потеряла сознание.
Литари сердито насупился, проклиная свою излишне чувствительную спутницу и прикидывая, как теперь ему поступить: тащить девицу на себе он был сейчас просто не в состоянии, а каким образом её можно вернуть в мир живых, совершенно не представлял. Раньше он не раз наблюдал за тем, как упавших в обморок хрупких дворянок приводили в чувство их компаньонки, но всегда старался держаться подальше от места событий – просто на всякий случай… Кто же знал, что ему понадобятся и такие навыки! От невесёлых раздумий на тему женщин и проблем, мужчинам ими причиняемых, его отвлекло сердитое фырканье и нетерпеливое требование:
– Вставай, пошли! – Принц поднял голову и ошарашенно моргнул, пытаясь понять, что происходит. Жрица стояла перед ним, опираясь на посох и небрежно перекинув Снежану через плечо, словно девушка была не живым человеком, а каким-нибудь неудобным для транспортировки тюком, и, выразительно приподняв бровь, смотрела на Литари сверху вниз: – Я не могу нести вас обоих, одну руку нужно оставить свободной на случай нападения: эти места небезопасны.
Парень несколько мгновений пытался осознать, чего от него хотят, затем сквозь пелену усталости и боли в измученных мышцах пробился смысл сказанного. Литари стремительно подскочил, словно внезапно обнаружил, что сидит на раскалённом камне, который в своё время имел «удовольствие» видеть в пыточной отцовского дворца, куда его засунули после того, как схватили над бездыханным телом матери. Жрица никак не прореагировала на его поспешность – она просто развернулась и быстрым шагом направилась вглубь зарослей. Бесчувственное тело далеко не худенькой девчонки, к огромному сожалению Литари, никак не повлияло на скорость её передвижения, и ему приходилось стараться из последних сил, чтобы не отстать от неё и не заблудиться в незнакомом лесу.