По предложению Михаила решили забить часть гусей и уток, чтобы заморозить их и съесть зимой. Остальным предстояло весной дать потомство. Кур решили не трогать, их было слишком мало. Это тошнотворное мероприятие заняло целый день и сделало Ирину вегетарианкой на некоторое время. Еще с вечера отобранных гусей и уток не стали кормить. Утром Михаил связал птице ноги и попарно подвесил на перекладине вниз головой. Торчащие в два ряда дергающиеся желтые и красные перепончатые лапы вид имели сюрреалистичный. Ирининой задачей было держать птицу во время связывания. Затем гусям и уткам перерезали горло и следующие двадцать минут кровь сначала лилась, а потом капала на снег. Убитую птицу сложили в мешки и отнесли на кухню. Застелив большой стол простыней, приступили к ощипыванию. Даже Михаил никогда этого раньше не делал, только наблюдал со стороны. Поэтому дело шло медленно и неловко. Вшестером провозились до вечера и совершенно измучились. Что делать с мешком перьев никто не знал, но выбрасывать было жалко и его оставили в терраске. Но на тушках еще оставался пух, который нужно было опалить. Потом птицу потрошили. Собаки и кот, позабыв свои разногласия, дружно крутились под ногами, вымогая вкусный кусочек. Замораживать птицу подвесили в сарае, где раньше содержались козы. Там же в сарае хранился запас налепленных, замороженных и ссыпанных в большую кастрюлю пельменей. Оставалось только отмыть кухню.
Механически занимаясь привычными делами Ирина вспоминала, как ровно год назад они всей семьей бродили по нарядно-рождественской Праге. Упиваясь атмосферой, они путались по средневековым улочкам и смеялись, заблудившись, пили пиво и ели свиные ребрышки в заведении под вывеской «Три кошки». Вспоминала, как совершенно неожиданно набрели на небольшой рынок и в полном восторге накупили себе и всем знакомым игрушечных ведьм верхом на метлах. Если рядом с такой громко хлопнуть в ладоши, то она издавала карикатурно-злобный смех. Ради этой поездки дети даже пропустили несколько учебных дней в конце четверти.
Путешествовать Ирина обожала, каждой поездки ждала, как чуда. И заразила этой страстью мужа. Но с огорчением отмечала, что дети относятся к ним довольно спокойно. Они умудрялись утыкаться в свои телефоны во время обзорной экскурсии по Риму или Парижу, лишь время от времени делая дурацкие селфи. В то время это бессмысленное кнопкотыканье раздражало Ирину безмерно. Казалось, что дети существуют в каком-то своем, суррогатном мире и упускают настоящую жизнь, с ее реальными эмоциями и впечатлениями. Возможно дело в том, что для нее в детстве любая поездка кроме, как в деревню, была совершенно немыслима. А они путешествуют по миру с трех лет, привыкли. Пару раз в год они обязательно выбирались куда-нибудь всей семьей: один раз – на море, второй – побродить среди достопримечательностей. Больше путешествий не будет. Как грустно! Ирина особенно остро ощущала, что теперь их мир ограничен дальностью поездки на тракторе. Ей было тесно в этом пространстве, она хотела большего. А когда выпадет еще больше снега, они и вовсе будут заперты в этой деревне, даже на тракторе не проедешь.
Стараясь не зацикливаться на грустных мыслях, она заставила себя поразмышлять о чем-нибудь другом. Скоро Новый год. Обязательно нужно устроить праздник! Хоть какое-то разнообразие. В свое время, проводя ревизию шкафов бывших хозяев, Ирина нашла коробку с елочными украшениями и отложила ее до лучших времен в сторону. Теперь они пригодятся. Где можно срубить небольшую сосенку она тоже знала. Подходящие по размеру росли по дороге к кукурузному полю. Миша наверняка не откажется за ней сходить. Вот только подарков нет. На новогодние подарки ее предусмотрительности не хватило.
До Нового года оставалось десять дней, когда начался снегопад. Снег валил три дня, не переставая. Дважды в день приходилось расчищать дорожки, чтобы добраться до сараев со всей живностью, разбросанных на разных участках. Нечего было и думать поехать куда-то на тракторе в поисках людей, можно было застрять до весны. Оставалось лишь сидеть дома, занимаясь повседневными делами, и ждать результатов предпринятой экспедиции.
Результат уже брел к ним по дороге, приминая свежий снег валенками 44-го размера. Он очень устал потому, что лез по этим сугробам уже километров десять. Остановившись на мостике через маленькую замерзшую речушку он, тяжело дыша, обозревал окрестности слезящимися глазами. Сердце радостно екнуло при виде дыма из трубы одного из домов.
«Блин, люди. Дошел,» – все еще не веря, до боли в глазах вглядываясь в дом, думал он.