Руководствуясь принципом – на безрыбье и рак рыба, бабы часто подбирают и пытаются обиходить всякую шваль, раздувая до небес самомнение у самых никчемных и завалящих мужичков. И непонятно, то ли жалостливы они без меры, то ли в погоне за социальным статусом замужней дамы смешат окружающих своими плюгавенькими «наполеонами».
Вовчику повезло – Ольга была относительно молода, не обременена спиногрызами, не пила, имела постоянную работу и приносила в дом стабильные деньги. Нетребовательная и неприхотливая, как придорожный лопух, свое нежданное сокровище Ольга оберегала всеми силами: варила супчики (у Вовчика был гастрит), крутила котлетки, стирала носки, подарков не просила и головными болями не мучилась. Упиваясь своей новой – почти семейной жизнью, словно молочным коктейлем, Ольга лелеяла своё счастье, все время опасаясь какого-то подвоха. Вдруг избранник уже женат (неудобно как-то спрашивать в лицо, язык не поворачивается), вдруг разлюбит её – простушку деревенскую, соблазнившись кем-нибудь помоложе, да посимпатичнее. А Вовчик, устроившись со всем возможным комфортом, сидел у неё на шее, свесив ножки вниз. Майки-алкоголички сменились наглаженными рубашками, изрядно поредевший от времени чуб был аккуратно подстрижен, во рту сияли новенькие коронки, а впалые прежде, точно у бродячего пса, бока обрастали жирком.
Выходные апокалипсиса Ольга провела, как всегда, на конюшне, с удивлением отмечая, что никто из хозяев лошадей не приехал покататься. Студент, помогавший ей с лошадьми, тоже не пришел. Ольгу это только порадовало, нравилось думать, что лошади всецело принадлежат ей. Жила она в поселке рядом с институтом коневодства, снимая однокомнатную квартирку. Возвращаясь домой поздно вечером в субботу Ольга обнаружила соседку Лизу, незадачливую мать-одиночку, лежащую на пороге своей квартиры. Бросившись поначалу к ней, сразу отпрянула. Лиза была мертва. Ее восьмилетний сын лежал в постели и тоже был мертв. Ольга в панике бросилась домой – Вовчик сидел перед работающим телевизором (кредит за который ей предстояло отдавать еще полтора года, но чего не сделаешь для любимого) в одних трусах, язык вывалился из его раскрытого рта. Вокруг все было заблевано пивом. Дальше события нарастали как снежный ком – беготня по поселку, страх, непонимание. К утру Ольга вернулась в конюшню, окончательно убедившись, что все люди в поселке мертвы. В институте тоже ни одной живой души не оказалось. Но лошади были в порядке.
Конец света Ольга восприняла, как данность. Все ее мысли были о лошадях, в институте их было слишком много, она не в силах будет заботиться обо всех. Нужно найти людей, чтобы помогли. Наверняка еще жив кто-нибудь, кроме нее. Оседлав свою любимицу Снежинку (машину Ольга не водила), она отправилась в районный центр, расположенный в десяти километрах от института. После двухчасового безрезультатного блуждания по городу Ольга осознала масштаб катастрофы, даже мысли о лошадях отошли на второй план. О них ей предстояло позаботиться самой. Уже вторые сутки девушка была на ногах, душевное потрясение и усталость давали о себе знать. Но отдыхать было некогда, предстояло вывести всех лошадей на пастбище, чтобы они не погибли от голода. Сердце у Ольги кровью обливалось, эти породистые красавцы: арабские скакуны и орловские рысаки, не выживут зимой одни, без ухода человека. При себе она оставила только свою любимицу – Снежинку.
Поглаживая лошадь, Ольга постепенно обретала ясность мысли. Нужно поехать в ту сторону, где был фейерверк, нельзя упускать шанс найти людей. Вынужденное одиночество давило, она устала. Но снега очень много, проедет ли? Уснуть этой ночью она так и не смогла. Рано поутру, тепло одевшись и оседлав Снежинку, тронулась в путь.
Смежив заиндевевшие ресницы, Ольга безнадежно вздохнула. Эта деревня была уже третьей из тех, что она обследовала, утопая в снегу. Сюда она пришла по следу колес на дороге, окрыленная надеждой. Хотя к жилым домам следы не вели, она добросовестно обследовала их все, потратив на это остаток дня. Стемнело. Ольга совершенно выбилась из сил, Снежинка тоже. Перспектива ночевки в одном из холодных домов в компании парочки трупов не привлекала, на улице у костра – тем более. Покормив Снежинку припасенным зерном, Ольга поехала назад по следу шин на дороге. По примятой колее ехать было намного легче и до следующей деревни она добралась меньше, чем за час. Колея привела ее к трактору, стоявшему у одного из домов. К этому времени Ольга совсем продрогла, глаза слезились, голова болела.