Арса. Пожалуйста, если так, мы будем тебя растирать.
Вичентие. Нет, друг, я хочу сказать, что мне вообще нужен уход. А кто будет за мной ухаживать, подумай сам? Я как-то упустил из виду жениться в молодости, а теперь…
Арса. Теперь уж поздно.
Вичентие. Что поздно? Почему поздно, если я еще могу жениться?
Арса. Вичентие, братец, да я думаю…
Вичентие. Думай, как хочешь, а я женюсь. Вот это я и хочу тебе сказать. А почему бы мне и не жениться? Разве я так уж стар? Я не хочу жениться с бухты-барахты – только для того, чтобы иметь жену. Я женюсь с разумом, возьму пожилую женщину, например вдову, хорошую хозяйку, настоящего друга. Что ты против этого скажешь?
Арса. Ей-богу, ничего.
Вичентие. Видишь ли, я уже нашел такую женщину, какую искал, и, скажу тебе прямо – чего тут скрывать, – почти уже все уладил.
Арса. Уладил?
Вичентие. То есть, не полностью… но в основном все улажено. Я сделал ей предложение, и она ответила мне положительно.
Арса. Как она тебе ответила?
Вичентие. Как! Положительно. Говорит: у меня есть сын, который кончает высшую школу; пока он в доме, я не могу выйти за вас замуж, а когда он закончит школу и поступит на государственную службу, тогда можно будет об этом говорить.
Арса. Ну, а закончил он школу?
Вичентие. Закончил, да неудачно! Об этом-то она мне и пишет.
Арса. Что?
Вичентие. Не успел он закончить школу, как сочинил какие-то политические стихи, а власти осудили его за это на шесть месяцев тюремного заключения. Стихи ему понадобились! Да и эта твоя…
Арса. Которая?
Вичентие. Да Зорка же. Целыми днями только и делает, что стихи читает. Вот сегодня утром меня, больного, чуть не заставила на качели влезть, да еще зажмурившись. Хотела мне какие-то стихи прочитать! Выбей ты это у нее из головы. Стихи – самая скверная вещь на свете. Я еще не видел ни одного умного, порядочного человека, чиновника например, который писал бы стихи. Все какая-то мелюзга пишет…
Никола, те же.
Никола. Экипаж готов. (Сразу уходит.)
Вичентие. А, готов? Очень хорошо! (Берет зонт и идет.)
Арса (провожая его). Слушай, поспеши. Обязательно вернись через час. Ты знаешь, у нас гости к обеду. Без тебя мы за стол не сядем, будем ждать.
Вичентие (уже за кулисами). Хорошо, хорошо, я скоро вернусь.
Арса, затем Мария.
Арса (один). Ну и дела! Загорелось ему! Знать бы, кто это его надоумил, кто ему голову морочит? И почему он до сих пор все от меня скрывал? Он бы и сейчас мне не сказал, если б не распалился.
Мария (входя слева). Что, наша повозка уехала в город, Арса?
Арса? А? Иди сюда, я тебе такое скажу, что ты будешь только удивляться да креститься.
Мария. Что такое, скажи, ради бога.
Арса. Наша повозка повезла молодожена.
Мария. Ты что, шутишь?
Арса. Если б это была шутка! А то чистая правда. Вичентие хочет жениться.
Мария. Что ты говоришь!
Арса. То, что слышишь. Он хочет жениться.
Мария. А ну тебя!
Арса. Да поверишь ты в конце концов или нет?
Мария. Хорошо, но ты всегда говорил, что он никогда не женится, что он даже обещал тебе помочь нам справить приданое Зорке.
Арса. Видишь ли… Хотя мы и не совсем близкие родственники, но более близких у него нет. Не говорю, что он оставил бы нам все, но только он мог бы нам помочь позаботиться о Зорке.
Мария. А если женится?
Арса. А если женится, то… (машет рукой, как бы говоря: «Было да сплыло».)
Мария. Боже мой Арса, а кто же все это подстроил? Уж не враг ли наш какой?… А на ком он женится?
Арса. Откуда мне знать? На какой-то вдове… Теперь все равно, на ком. Притянет она его к себе. Вот увидишь, как он отойдет от нас. Знаю я, как это бывает, когда старый холостяк женится.
Мария. Хотела бы я знать, кто она и кто это все устроил. Ты ничего об этом не слышал? Что, у них уже все закончено или они только начинают.
Арса. Да хоть бы сейчас начали, для нас все кончено.
Зорка, те же, затем Душан и Никола.
Зорка (вбегает). Братик с охоты идет, несет что-то.
Мария. Вот хорошо, как раз к обеду, а то у нас ничего особенно вкусного нет.
Душан (на голове у него белая шляпа, на ногах сапоги, через плечо охотничья сумка с добычей, на плече ружье). Вот вам добыча. Правда, сегодня окота не особенно удачна. (Снимает ружье и сумку и отдает Николе, идущему за ним следом. Никола сразу же все уносит.)
Зорка. Далеко ты ходил?
Душан. Нет.
Мария. Очень было жарко?
Душан. Нет, не очень. Я шел потихоньку.
Мария. Пойду приготовлю тебе переодеться и распоряжусь с обедом. (Идет, затем возвращается.) Послушай, Арса, если хочешь, пойдем в дом, поговорим еще немного. Не идет у меня это из головы. (Уходит.)
Арса. Пошли! (Достает из кармана письмо.) Вот тебе письмо, с утренней почтой пришло. (Отдает письмо Душану и уходит вслед за Марией.)
Зорка, Душан.
Зорка. Разве ты ходил совсем один?
Душан. Я никогда не бываю один, если со мной мой Азор.
Зорка. Почему ты не распечатываешь письма? Как ты можешь терпеть? Я бы ни за что не смогла утерпеть, ни за что!
Душан (кладет нераспечатанное письмо в карман.) Я знаю, что там. Пришел уже кто-нибудь из гостей?
Зорка. Нет еще, а дядя Вичентие уехал в город.
Душан. Так. Значит, ты с самого утра была одна?
Зорка. Нет, я читала стихи Дамняновича. Когда я их читаю, я никогда не бываю одна, другие мне тогда даже мешают.
Душан. Сколько же раз ты их будешь читать?
Зорка. Я буду их читать сто раз, без конца, всегда! Ах, это такие прекрасные стихи! Я уже половину знаю наизусть. Ты мне обещал когда-нибудь привести Дамняновича. Я знаю стольких твоих товарищей, а его не знаю. Какой он? Маленький или такой, как ты? Его все уважают и ценят, правда?
Душан. Как я вижу, ты почти влюблена в этого Дамняновича, хотя его самого никогда и не видела.
Зорка (обнищает его). Я не знаю. Утверждать не могу, но, хотя это и в самом деле выглядит неестественным и даже смешным, все же… А ты не рассердился бы, если бы я в этом призналась?
Душан. Ну вот еще, чего тут сердиться? Будь эта любовь серьезной, я подумал бы, прежде чем что-либо тебе посоветовать.
Зорка. Уверяю тебя, это серьезно. Я сама удивляюсь, что со мной. Я пыталась увериться, не шутка ли это. Много раз спрашивала себя: «Разве можно любить кого-нибудь; не зная его?…» Но если это любовь: непрестанно думать о ком-нибудь, засыпать с этими мыслями, рисовать себе во сне его образ, просыпаться с улыбкой на устах, с радостью, какую приносит только приятный сон, радоваться, воодушевляться, гордиться, волноваться, читая слова, вышедшие из его души, если все это любовь…
Душан. Значит, ты влюблена! А как же могло быть иначе, если ты тоже стала поэтом. С тех пор как ты начала читать эти стихи, ты уже больше не можешь говорить обычным языком.